Новый Мир ( № 5 2004)

Данная статья — результат занятий автора в Гуверовском архиве Стэнфордского университета (Пало-Альто). В центре внимания — фигура генерал-майора Сергея Николаевича Потоцкого (1877 — 1954), который в 1917 году был русским военным агентом (атташе) в Копенгагене. “Усилия русских спецслужб, направленные весной — летом 1917 г. на разоблачение антигосударственной, изменнической деятельности Ульянова и лиц из его ближайшего окружения, остаются сегодня еще малоизвестными”.

Кирилл Анкудинов (Майкоп). К вопросу о пощечине. Лев Толстой и Православие: попытка анализа. — “Литературная Россия”, 2004, № 5, 6 февраля <http://www.litrossia.ru>.

Автор — да и не он один — по сути, рассматривает Церковь как институт, существующий ради улучшения жизни здесь и сейчас (“<…> великая сила, которая могла бы избыть общественные противоречия мощью духовной работы <…>”). А она — плохая — не “избыла”, не исполнила “свою работу”. Отсюда — и вся путаница в его статье.

См. также: “<…> за 1990-е годы Русская православная церковь упустила свой шанс вписаться в современный мир, стать одним из ключевых институтов формирующегося в России и других государствах постсоветского пространства гражданского общества. <…> она стала прибежищем для людей с низким уровнем образования и социальной активности, посмешищем для интеллектуалов и молодежи, а главное, наблюдателем и критиком, но не участником текущих политических и социальных процессов”, — считает Николай Митрохин (“Русская православная церковь — итоги десятилетия” — “Неприкосновенный запас”, 2003, № 6 <http://magazines.russ.ru/nz> ).

Кирилл Анкудинов (Майкоп). Широкое поле. — “Литературная Россия”, 2004, № 2-3, 23 января.

“Поэзию [Юрия] Кузнецова никогда не поймет тот, кто не был на Кубани, тот, кто не видел кубанской природы. <…> Стоит зайти на такое поле — и увидишь мир, в котором нет ничего, олицетворенное воплощение бесконечности и пустоты. Постоянное место действия стихотворений Юрия Кузнецова — былинное „чисто поле” — непомерное и ровное пространство, на котором с грохотом сшибаются потусторонние силы. <…> русская мистика — это не „домовенок Кузька” <…> это — дикие вселенские стихии, воющие ветра и страшные обряды; это — воздух, вода, земля и огонь, восстающие на современного человека. Он, современный человек, абсолютно не готов к встрече с мистикой, и эта неготовность становится главной темой ранней поэзии Юрия Кузнецова”.

См. также фрагменты беседы Юрия Кузнецова с Владимиром Бондаренко, состоявшейся за три дня до смерти поэта (“Кому в Ад, кому — в Рай” — “НГ Ex libris”, 2004, № 2, 22 января <http://exlibris.ng.ru> ); “Поэт сошел в Ад. Если это литературный прием, то поэме моей грош цена. <…> Я попал в Ад по своему поэтическому желанию, а задавать вопрос о Рае преждевременно. Говорить о Рае я не буду. Моя поэма о Рае еще не написана. <…> Насчет Никона не знаю, а Аввакум — он в Раю будет. Я еще подумываю, будет ли в Раю Григорий Распутин? Я склонен к этому, подумаю. <…> А что касается живых людей, попавших у меня в Ад, думаю, это почти бесспорно. Много зла сделали. Ответственны перед Богом. Те, например, кто подписал письмо 42 либеральных писателей об уничтожении инакомыслящих, — куда их было девать? Только в Ад. <…> В поэме он [Христос] говорит со мной на санскрите, он дал мне силу понимать все языки там, в том сошествии. Я всех героев, зверей и птиц понимал… <…> Апокрифы писались в древние времена, кто же сегодня возьмется за такой труд, кроме поэта? Поэт, переживая, вживаясь в образ Христа, приближаясь к нему своим воображением, сам обо всем догадывается. Тут даже не у кого спрашивать совета. У духовника? Но кто ему даст ответ? (Курсив мой. — А. В. ) А поэту дано внутреннее духовное зрение”.

См. также: Юрий Кузнецов, “Воззрение” — “Литературная газета”, 2004, № 1, 14 — 20 января <http://www.lgz.ru>; полностью — “Наш современник”, 2004, № 1 <http://nashsovr.aihs.net>; статья о поэзии, завершенная за несколько дней до смерти; “После армии я возвратился в родной воздух, и все стало на свои места. Я открыл русскую тему, которой буду верен до гробовой доски. О погибшем отце я писал и раньше. Но от частного не приходил к общему. Когда это произошло, я въяве ощутил ужас прошедшей войны. Кругом меня почти все были вдовы и сироты. Мой отец погиб не случайно. Это жестокая правда моей поэтической судьбы. Если бы отец вернулся домой живым и невредимым, то трагедия народа была бы для меня умозрительным понятием и я был бы другим поэтом, впал бы в духовное одичание метафоризма. Начиная с семнадцати лет я всюду видел одни метафоры”.

См. также: Олег Дорогань (г. Ельня), “Во имя или от имени?” — “Российский писатель”. Газета Союза писателей России. 2003, № 24, декабрь; многословная полемика со статьями В. Хатюшина в газете “Российский писатель” (2003, № 10, 18) о поэзии Юрия Кузнецова.

См. также стихотворения Юрия Кузнецова “Поэт и монах”, “Молитва” — “Наш современник”, 2004, № 1 <http://nashsovr.aihs.net>;