— Не знаю. Посмотри там, в холодильнике. Может, кто приносил...
И завтрак продолжался в полном молчании. Все были сосредоточены. Всех охватил легкий мандраж перед выходом на трассу, и мыслями они были уже там, в дороге, так что говорить не хотелось, как и есть, по большому счету.
Половина восьмого. Последние приготовления. Они копались у рюкзаков, сворачивали потуже спальники — и оставалась еще одна традиция.
Никита подошел к Скваеру:
— Ты дай листочек какой-нибудь. Мы тебе запишем наши питерские адреса.
— А ты запиши вон там, на обоях в углу, — видишь?
Тут и правда было понаписано всякой чепухи, наклеено голых девочек вперемешку с адресами, городами и прочим. Никита старательно выводил буквы. Ручку он всегда возил с собой.
— Вадя, твой адрес писать?
Вадим кивнул. Никита выводил... Потом посмотрел на Настю, вопросительно сдвинув брови. А вот Настя покачала головой отрицательно. Он пожал плечами: дело, мол, хозяйское... Короче, велик ты, язык жестов!
А яркий, залитый желтым солнцем город начал тем временем новый день. Автобусы везли людей. Шоферы опускали специальные кармашки с потолка, надевали темные очки — рассвет бил в самые глаза, — щурились, добавляя морщин. Тут мужик лихо проскакал на тракторе. Там какой-то старичок, отправляясь погулять, взял с собой табуретку.
Сценки из утра большого города.
Весьма солидный господин выходит из дверей и, прежде чем сесть в свою иномарку, воровато озирается и кладет мешок с мусором у подъезда... Тут же с грохотом растворяются рамы. Пенсионерка только того и ждала. Она не может допустить:
— Молодой человек! Вы это кому?
— Вам. — И идет к машине.
— Помойка вообще-то вон там.
— Я не знаю, что это — помойка. — Уезжает.
А вот былых стычек в транспорте — когда от давки и хамства меж людьми искры летели — у нас сегодня почти нет: чистый коммунизм! Их победили такие существа — маршрутные такси марки “Газель”...
Нет, серьезно, “Газелька” сегодня — это больше чем газовский микроавтобус, это особая субкультура, образ жизни, особые правила движения: с третьей полосы на первую, резкие разгоны- торможения... Это и особая психология! Вы же видели такие ситуации. “Газель”-маршрутка подъезжает к остановке и, встав, ждет малейшего движения пассажиров. Ей нужны деньги. Но пассажир отчего-то стесняется метнуться через всю остановку. И вот ждут, подрагивая, следят за реакцией друг друга. Стоит дернуться хоть глазом — и “Газелька”, отъезжавшая было, вновь тормознет...
Такая сценка. К остановке подъезжает лиловая “Газель”. Мальчик, мечтающий занять в ней лучшее место, бежит наперерез, хватается за ручку дверцы и ведет так машину до полной остановки. Петров-Водкин. “Купание красного коня”.
Нет, что ни говори, “Газельки” в большом городе — это стиль жизни.
Среди всего прочего есть в “Газелях” и такая фишка: три-четыре кресла лицом к салону. То есть ты едешь, а все вокруг на тебя таращатся. Смотреть-то больше некуда... Ты же старательно отворачиваешься к окну, делая вид, что тебе и дела нет до того парня, который так и жрет тебя глазами. Это если ты девушка...
Настя сидела именно так: на перекрестке взглядов, лицом ко всем. “Всех”, впрочем, было всего несколько, так что ничего страшного, но и эти таращились вполне добросовестно. И правда, что за фрукт? Где килограмм косметики? И одета как-то задрипанно... И что за рюкзачище?!
Насте дела не было! Пускай глазеют. Она привычная. На нее всегда глазеют, как в зоопарке... “А я буду смотреть в окно!” Виды, впрочем, шли маловразумительные. Маршрутка мчалась в уфимский район с милейшим имечком Затон: Скваер на бумажке написал, как выйти на затонский КПМ, который есть отправная точка федеральной трассы М-7 “Волга”.
Наша героиня пару раз уже допекала водителя на этот счет: странно в ее положении, но у Насти
