после того, как схлынул
каникулярный бум.
Улочки там пустынны,
полузакрыты лавки,
рислингу выпить, кофе
не сразу отыщешь где.
Ты с допетровской кровью,
с нынешней рефлексией
лучшее в моём позднем
сумеречном труде.
II
Тёмные волны склонов,
припорошённых снегом
густо или едва.
Кто там живёт — не видно.
Кто там поёт — не слышно.
Кто-то идёт навстречу,
поравнялся — и нет.
Зыбкую тень итога
тайного, нутряного
вижу во дни старенья,
белые на просвет.
Январь 2005.
Париж, который всегда с тобой
Над Сеной ива клонила гриву.
Дождь начинался раз сто на дню.
Народ стоял на ретроспективу
Дега: бега, балерины, ню,
оттенки от голубого к пиву
и дальше — к рыжему и огню.
По-катапультовски раскрывался
мой зонт раскидистый, в меру стар,
и плащ двубортный пообтрепался.
