И железным ковшом, как гекзаметром,
Ледяной переулок разрыт.
* *
*
Где живут мертвые языки? На каких берегах
Вавилонские старики, раскачиваясь, оплакивают свой оскудевший народ,
Междометья баюкая, как сонных детей, на руках,
Через реку речи живой перебраться пытаются вброд.
По каким темным морям плывут финикийские корабли?
Компас сломан, а может, не изобретен.
Сорок тысяч столетий на горизонте не видно земли,
Выпита влага глаголов, стерты пальцы, сношена плоть времен.
Так и я когда-нибудь стану суше латыни, шумерского мрака темней,
На дорожную полку откинусь, убаюканный стуком колес…
Что касается жизни, я только и знаю о ней,
Что она равнодушна, безмерна и жжется до слез.
* *
*
Может, где-нибудь под Кандагаром
Так же ночь душиста и темна,
И гордится смоляным загаром
Смуглая восточная луна.
Собственно, и важно только это:
Ночь и исчезающие в ней
Острые, скупые искры света —
Светляков ли, бортовых огней…
* *
*
Детство вспоминается без боли.
Желтый вечер, лампа, молоко.
