Дочь ” я занимаю одну из топ-позиций); он даже знает, что у меня учился N и что с упомянутым выше NN у нас были совместные работы. На нормальный русский язык его обходительные пассы переводятся просто: “назовите вашу цену”. С его точки зрения я, видимо, хоть и бедна, но хитра — набиваю цену (кругом враги), самонадеянна (полагаю, что он не найдет мне замену) и притом глупа — деньги, можно сказать, идут мне прямо в руки, а я хочу быть “владычицей морскою”...
И куда теперь мне вешать табличку “НЕ ПРОДАЕТСЯ”? Браток таких слов вообще не понимает — разве что табличка висит на памятнике Пушкину.
Я живу в старом многоэтажном доме, где почти никого не знаю. Резон прост — у меня нет ни машины, ни собаки, ни ребенка, играющего в песочнице. Деревья во дворе тоже очень старые. Однажды, вернувшись с дачи, я была поражена исчезновением почти половины из них: еще могучие липы спилили, а на их месте поставили металлическую ограду и разбили нечто вроде сквера с мощенными плиткой дорожками (говорят, что за деньги муниципалитета).
Вскоре ко мне явились две возбужденные дамы. С одной из них я была знакома — это наша соседка сверху. Дамы пришли требовать с нас деньги на охрану — но уже не подъезда (домофон мы давно оплачиваем), а двора и сквера. Предлагалось запереть на ключ наши огромные въездные ворота, а около них в будку посадить круглосуточную вооруженную охрану с телефоном. Я усомнилась в перспективности этой затеи. Мне казалось, что жильцы не вправе без разрешения муниципальных властей запирать двор, куда выходит 15 подъездов двух больших домов...
Развить эту мысль мне не дал муж, мгновенно схватывающий скрытый смысл такого рода ситуаций. Он заметил, что названная сумма никак не может покрыть расходы на охрану, которые будут расти в разы по сравнению с первым взносом, в силу чего нашей семье это просто не по карману. “Я тоже живу на пенсию!” — воскликнула дама, живущая над нами. “Но я не живу на пенсию, — сказала я, — я профессор и служу в Академии наук. У нас нет таких денег”. Дамы настаивали, а одна из них даже сказала нечто вроде “Как это нет денег?”.
А ведь в подобном контексте такая фраза совершенно немыслима нигде в мире! Я вспомнила, что лет тридцать назад прочла в “Reader’s Digest” статью о пользе выражения “I cannot afford this” (“это мне не по карману”), которое надо произносить не потупляя взоров, потому что данная позиция свидетельствует о вашем человеческом достоинстве: ведь вещи и услуги — для вас, а не наоборот.
Они приходили еще дважды. Один раз — в надежде, что мы передумаем. Мы не передумали. Тем более, что на самом деле смысл всей этой затеи был вовсе не в охране квартир, а в охране стоящих под нашими окнами машин . Второй раз — за деньгами для оплаты ключей. Деньги взяли не без некоторой брезгливости: “вы же отказались участвовать” (подразумевая, что таким, как мы, здесь не место). Но потенциальная возможность гражданских отношений строится на уважении прав другого быть другим, оставаясь гражданином . Сосед выходит гулять с чудовищным бультерьером, а соседка и в слякоть ходит в норковом манто до пят. Кто-то имеет много денег, а кто-то роется в мусорном ящике под моим окном. Я не могу позволить себе публично и в лицо выражать свое отношение к этим людям. Потому что каждый имеет право быть богатым, или бедным, или просто экстравагантным. Но на уровне гражданских отношений никто не может требовать от меня платить за ненужную мне услугу.
Замечу, что без сообщества граждан, будь то обитатели одного дома, квартала, деревни, невозможно никакое местное самоуправление — а ведь оно, как известно, считается важнейшим институтом гражданского общества. Но сообщество граждан не может строиться на основании нравов подворотни. А это ведет нас к нехитрому умозаключению: в отсутствие необходимых институтов общество и впредь будет делиться на “своих” и “чужих”, то есть жить по законам стаи .
Аномия, то есть отсутствие внутренних представлений о социальной норме, в пределе и превращает общество в стаю. Там, как известно, тоже есть законы — но свои: это право сильного — а в нашем случае, видимо, право богатого . Или бандита. Точнее сказать, богатого бандита, который презирает всякие права.
