допустить» (выделено мной. — А. А. ).
На примере этой же статьи, кстати, видно, что печатные СМИ несколько злоупотребляют правом источника на анонимность. Совершенно ниоткуда не следует, что «источник, близкий к суду в Дохе»,и «человек из штаба Виктора Януковича» не являются одной персоной.
В американских руководствах по журналистской этике право на анонимность источников считается чуть ли не сакральным. Но в тех же руководствах очень строго регламентируется использование неназванных источников, так как любой редактор знает, что подобная практика плохо сказывается на репутации газеты11.
В российской же прессе журналисты почему-то считают, что использование анонимных источников придает их материалу завораживающую таинственность. На самом деле главная причина, по которой эти источники не названы, часто заключается в том, что они никем не являются и авторитета у них ровно столько, сколько придает им сам журналист. Работая в газете, я часто сталкивалась с явлением, которое описывает публицист Дмитрий Ольшанский: «Олигархи еще какое-то время будут давать деньги на свои „влиятельные” политиздания с тиражом 5000 экземпляров. А потому мы по-прежнему слышим и услышим еще их дежурное бормотание в духе „как сообщают нашему корреспонденту из совершенно секретных источников…” (другой корреспондент в аське рассказал), „как заявляет авторитетное агентство…” (в интернет-поиске белиберду случайно нашли), „эксклюзивное интервью нашему изданию согласился дать великий ньюсмейкер Икс” (в ЖЖ-комьюнити „папарацци”12 удачно прикупили чужое интервью за 50 долларов)»13.
Вот «Время новостей» пишет о той же Дохе: «Двум российским военным разведчикам, суд над которыми возобновился в Катаре, может быть вынесен тяжелый, но не смертный приговор. Такую информацию получила газета „Время новостей” из своих источников в Дохе»14. Слава богу, газета потрудилась связаться с вдовой Яндарбиева, Маликой, по телефону, чтобы та им сообщила, что не сомневается, что ее мужа взорвали русские. То есть газета явно тоже стремится подражать западному формату репортажа. Только непонятно, что именно заключено в репортаже — то, что приговор не смертный (о чем новостные агентства уже сообщили ранее со ссылкой на названный официальный источник), или то, что Малика зла на русских.
Вообще складывается впечатление, что газеты, страдая от недостатка материала, используют всяческие подходы, чтобы придать новости некоторую таинственность и намекнуть на опасность. Например, газета «Газета» очень любит делать новости «по сути», когда журналисты, видимо, собираются вместе и долго рассматривают фразу какого-то чиновника, пока им не придет в голову некое предположение, которое они и напечатают как новость, а «Эхо Москвы» вслед за ними повторит это под соусом «нового развития дела Пуманэ».
В таких случаях «Газета» назовет репортаж «Два неизвестных в „деле Пуманэ”» и опять же в выделенной жирным вводке начнет с того, что «ГАЗЕТЕ стали известны сенсационные подробности служебного расследования по „делу Пуманэ”»15. Беда в том, что далее следует подробный пересказ уже давно известного «дела Пуманэ» и только к середине материала мы узнаем о сенсационных подробностях, которые, как выясняется, лишь плод аналитических бдений журналистов.
Не стоит думать, что инициатором подобной порочной практики является «Коммерсантъ» или что она свойственна в основном независимой, оппозиционной прессе: она является продуктом общей редакторской идеологии, которая основана на ложном понимании потребностей читателя.
Для того чтобы понять, о заблуждениях какого масштаба идет речь, достаточно посмотреть на нелиберальную массовую газету, в которой делается примерно то же самое, только с поправкой на стиль. «Комсомольская правда» тоже находится в тройке самых цитируемых газет, принадлежит потанинскому «Онэксимбанку» и в отличие от упомянутых выше изданий стремится избежать какой-либо оппозиционности. Многие даже называют ее «кремлевским официозом». Учитывая это, ее статью конца февраля о предполагаемом стремлении Михаила Касьянова возглавить оппозицию можно рассмотреть вне политического контекста и убедиться, что она страдает той же болезнью журналистского высокомерия. Независимо от соответствующего бульварного стиля такие политические статьи, как «Касьянов готовится стать вторым Ющенко?», могут содержать такую же скудную информацию, как и у соперников «Комсомолки», предназначенных для «образованной» публики. Беда не в таких фразах, как «Касьянов <...> засветился всего на нескольких тусовках». Более того, эта развязность, пожалуй, единственное ценное качество в статье, автор которой не удосужился даже упомянуть о той пресс-конференции, на которой Касьянов заявил относительно своего участия в президентских выборах, что «все возможно». Вместо этого газета порадовала читателей сомнительной «сенсацией»: «„КП” выяснила подробности этих конспиративных заокеанских вояжей. <…> Достоверные источники сообщили нам: Михаил Михайлович в декабре выступил в нью-йоркском Совете по международным отношениям с лекцией о ситуации в России. Причем поставил жесткое условие: РУССКИХ В ЗАЛЕ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО!»16 Ну и что? Каким образом читатель — тем более читатель массовый — должен уразуметь связь между закрытым выступлением за рубежом и стремлением стать российским Ющенко, решительно непонятно. В статье не только не приводится ни одного заявления Касьянова, но в тексте не упомянут вождь «оранжевой революции».
У газеты, видимо, та же самая игра со своим читателем под названием «ну мы же с вами все понимаем», только еще более примитивная, чем в оппозиционной прессе. Дескать: все, что «за границей», это «Ющенко».
Редкие попытки выйти на аудиторию, достигнуть с ней взаимопонимания расцениваются в российских СМИ как дешевая «желтуха». «Приличные люди» не читают газету «Жизнь», у приличных людей популярная журналистика вызывает брезгливость. Если в Америке самое страшное для журналиста — это обвинение в предвзятости, то в России это жупел «продажного журналюги». Особенно это заметно на интернет-форумах, где постоянно идет разговор на тему «сколько тебе за эту статью заплатили», ведутся речи о «джинсе», то есть о заказных материалах.
Дмитрий Быков, в качестве бывалого журналиста, поделился со мной следующим наблюдением на эту тему: «Если во всем мире пресса делается, грубо говоря, для читателя, то Россия — это одна из немногих стран, где читатель играет для прессы пренебрежимо малую роль. Это странная тенденция, потому что в нормальном рынке существует попытка хоть как-то интересы читателей учесть».
