Новый Мир ( № 11 2005)

самым скажу, что все остальные уже, увы... Вы просто еще не представляете, что с человеком делают возраст и какие-то другие русские профессиональные болезни. Смотришь на женщину, которая была невероятно прекрасной, умницей во всех отношениях. А сейчас, я про внешность вообще молчу, ощущение, что она с трудом что-то соображает. А с мужиками что происходит? Но не будем переходить на личности…”

См. также юбилейные поздравления Анатолию Гладилину от Василия Аксенова, Александра Кабакова и Евгения Попова (“Московские новости”, 2005, № 32, 19 августа <http://www.mn.ru> ); аксеновское поздравление — в стихах.

“Надо учиться прикладной биологии”. Беседовали Андрей Фефелов и Андрей Смирнов. — “Завтра”, 2005, № 32, 10 августа.

Говорит Владимир Авдеев, председатель книжной серии “Библиотека расовой мысли”: “„Человек” мы берем в кавычки, потому что для расологии не существует человечества. Человечество — это политическая фикция, созданная от силы двести-триста лет назад, во времена Великой Французской революции”.

“Как раз собака и живет по нордическому принципу „моя честь — верность”. А кошки, как сказал один мой друг, — это четвероногие евреи”.

“Я белый человек, поэтому я всегда буду стоять на позициях моего белого типа”.

“Трудно жить в стране, где нет расовой теории”.

Эрнст Неизвестный. “Русские философы — всегда пророки”. Беседу вела Елена Кваскова. — “Посев”, 2005, № 6 <http://posev.ru>.

“Авторитарность меня не пугает. Как бывший офицер я склонен отдавать предпочтение волевым решениям. Возможно, этот мой выбор связан еще и с тем, что я — монументалист, а монументальная скульптура — дело имперское”.

Вадим Нифонтов. Православное гетто и взыскующая толпа. — “АПН”, 2005, 15 августа <http://www.apn.ru>.

“В позднесоветские времена, как многие помнят, считалось хорошим тоном быть умеренным и просвещенным полуатеистом или, скажем так, агностиком. Фанатичные, заядлые атеисты с их „Бога нет, потому что не может быть никогда” вызывали у большинства населения резкое неприятие. Был в этом какой-то навязчивый официоз, что ли. А религиозные люди чаще всего пользовались уважением пополам с сочувствием („да, они идейные, упертые, смелые, но зачем им это все нужно?”). Советский агностик исходил из следующего: Бога, конечно же, нет. <…> Однако „что-то такое все-таки есть”, и это „что-то” можно объяснять по-разному. <…> Я готов держать пари, что весьма значительное число жителей РФ до сих пор в той или иной степени разделяет нехитрую доктрину агностицизма, даже не задумываясь об этом. Не важно, что большинство ее приверженцев крещено в православии, а часть даже время от времени соблюдает его обряды, — советский агностицизм остается их ведущей установкой. <…> Теперь — внимание, тезис. Я утверждаю, что „советский агностицизм” и есть секуляризованная, прошедшая разнообразные идеологические тесты, непротиворечивая, исторически сложившаяся форма русского религиозного протестантизма . <…> Это может нравиться или не нравиться (мне лично скорее не нравится), но это так. Характерно тут, однако, следующее: „советский агностицизм” ни в каком смысле не является версией христианства, тем более — версией православия . Это все, что угодно, — „технологический буддизм”, „научное язычество” и так далее — но только не христианство. <…> Важно, что „советский агностицизм”, на мой взгляд, вполне соответствует требованиям, которые предъявляются к „личной вере” в постиндустриальную эпоху. Он ничуть не хуже (а, по-моему, в перспективе даже и лучше) западного протестантизма, если подходить к вопросу с точки зрения эффективности”.

Ольга Новикова, Владимир Новиков. Не хотим жить по понятиям. — “Литературная газета”, 2005, № 30.

“„Хорошо вы придумали — писать романы... А моя жизнь так скучна”, — меланхолически заметил как-то С. Чупринин в своем знаменском кабинете.

Сказано было, конечно, с некоторым лукавством, но ведь — правда. Скучна жизнь нынешней элитарной словесности. <…> Давайте выяснять отношения. Творческие. Давайте ссориться!” Также — об Андрее Немзере.

См. также: “И про „понятия”: не было еще в истории ни одного литературного издания, которое бы жило по закону. Литература — дело человеческое, и человек, стоящий у руля журнала, неизбежно делает его под себя. Право такое имеет”, — пишет Александр Агеев (“Найди копеечку” — “Газета”, 2005, 10 августа