Там их можно будет легко прочесть,
там откроет тайну тебе монах,
что любой любви воздается честь
в числах, знаках, символах, именах.
Я люблю на сердце похожий плод,
облаков и туч чужеземный флот,
я люблю стремительность их атак
и шальной черемухи белый флаг.
Я люблю каштана завод свечной,
беготню в траве муравьиных слуг,
блеск звезды ночной и воды речной,
и еще люблю я тебя, мой друг.
Как печется Бог о своих птенцах!
В небесах звучит потаенный хор.
Видишь — мы стоим в золотых венцах
среди вод морских, средь высоких гор?
И нельзя сказать, как наш дар высок,
и деревья молний вросли в песок,
катит бочку гром по крутым волнам,
и священник с Чашей выходит к нам.
* *
*
С церковью рядом ремесленник бродит печальный,
глину он ищет и стан размещает гончарный.
Рядом, на паперти, голуби ходят кругами.
Вылепил мастер барашка с крутыми рогами,
ослика белого и голубую синицу,
кисть для художника, а для поэта — цевницу.
Вылепил лиру, ненужную грешному миру,
вылепил ангела — бедным мирянам и клиру.
Что-то мне кажется, что-то мне чудится, мнится:
с церковью рядом горбатая бродит травница.
