острейшими политическими и экономическими проблемами. Изображаемая пером не только беллетриста, но и профессионального политического и экономического аналитика технология современной власти, отношений государственной власти и бизнеса, психология современного предпринимателя и чиновника выводят содержание романа из рамок выбранного автором жанра. Даже делая поправки на зависимость оценок и суждений автора от стилистических законов триллера-ужастика с их неизбежной картонной условностью художественных образов, приходится признать, что анализ нашей нынешней ситуации, предложенный автором, более чем серьезен. Сюжетную основу романа составляет история попытки масштабного террористического акта, подготовленного чеченскими террористами. Автор показывает, как взаимное ожесточение войны выжигает из обычных чеченцев — бандитов или бизнесменов — все, кроме оскорбленного национального чувства, и как даже нравственно ущербные люди начинают ощущать себя чуть ли не Всадниками Апокалипсиса. Автор пытается уловить тот момент, когда новое поколение чеченцев, сознательный жизненный опыт которых пришелся на годы войны, становится глухим ко всем проявлениям человеческого, разделяя мир вокруг только на людей и нелюдей, на себя, воинов ислама, и неверных, с которыми позволено делать все, — эти процессы чреваты тем, что чеченское общество может спечься в единую массу смертоносного термитника и стать самой страшной угрозой для нашей традиционной и — шире — европейской цивилизации. На фоне происходящих процессов особенно страшно выглядит в романе слепота, жестокость, жадность и трусость подавляющего большинства представителей правящей элиты, не представляющих, с чем они столкнулись. Предложенный автором контекст войны и той угрозы, которая нависла над страной, заставляет читателя признать трусость и предельный цинизм элиты не просто преступлением, но актом коллективного самоубийства, итогом которого может стать гибель того будущего, что еще недавно открывалось перед страной. Те немногие из героев Латыниной, которые отдают себе отчет в происходящем и пытаются, как и положено положительным героям триллера, бороться, по большому счету бессильны. С выводами автора, разумеется, можно спорить, но отмахнуться от предложенной им картины нынешнего состояния нашего общества уже нельзя.
Дорота Масловская. Польско-русская война под бело-красным флагом. Роман. Перевод с польского Ирины Лаппо. М., “Иностранка”, 2005, 271 стр., 5000 экз.
Самый яркий литературный дебют в польской литературе последнего десятилетия — роман девятнадцатилетней девушки, сумевшей художественно отрефлектировать первые жизненные опыты своего поколения. Основным художественным средством стал язык героев — сленг городской молодежи, завсегдатаев ночных баров, с застрявшими в них рекламными слоганами, трюизмами “житейской мудрости” и идеологическими клише вроде “перманентной русской агрессии”. Повествование представляет монолог, точнее, поток сознания совсем молодого безбашенного “пацана”, за крутизной которого ощущается подростковая оторопь перед непостижимостью начинающейся жизни, перед любовью или одиночеством. Этот роман, написанный представительницей нового поколения, трудно назвать “поколенческим”, где всегда присутствует еще и пафос противостояния: “мы, новые — вы, отживающие”. В романе есть дистанция между автором и миром его героев — слишком уж гротескным получился у нее образ сверстников; и в определении чувства, которым заполнена эта дистанция, первыми на ум приходят слова: сострадание и ирония. Естественно, поражает профессиональная уверенность и стилистическая изощренность Масловской, крайне редко встречающаяся в столь юном литературном возрасте. И роману, похоже, повезло с переводчиком — Ирина Лаппо смогла найти русский языковой эквивалент стилю героев Масловской; диковатая и по-своему обаятельная стилистика новейшего молодежного сленга наделяет повествование энергетикой уже на уровне его языка. Впервые роман был опубликован в журнале “Иностранная литература” (2005, № 2).
Дмитрий Новиков. Вожделение. М., “Вагриус”, 2005, 320 стр., 3000 экз.
Сборник рассказов одного из самых интересных прозаиков, дебютировавших в 90-е годы.
Людмила Петрушевская. Измененное время. СПб., “Амфора”, 2005, 336 стр., 7000 экз.
Рассказы, маленькие повести и пьесы, написанные Петрушевской в последние годы.
Путин.doc. Девять революционных пьес. Тверь, “KOLONNA Publications”; “Митин журнал”, 2005, 382 стр., 2000 экз.
Публицистическая и сатирическая струя в сегодняшней “новой драме”; предисловие к сборнику, написанное Павлом Рудневым, называется “Этот стон у них пьесой зовется”: “Эффект новой пьесы, ее влиятельность можно сравнить с миссией русского рока конца 80-х. Тот осыпал слушателя слезами, солью и перцем, раздражая и тревожа сознание, постепенно ведя к просветлению”. Авторы: Виктор Тетерин, Андрей Мальгин, Дмитрий Истранин, Сергей Решетников, Павел Филимонов, Ольга Погодина, Дмитрий Карапузов, Владимир Забалуев и Алексей Зензинов, Андрей Левкин.
Александр Солженицын. Раковый корпус. М., АСТ; “АСТ Москва”, 2005, 512 стр., 4000 экз.
Из современной классики русской литературы.
Ганс Фаллада. У нас дома в далекие времена. Перевод с немецкого Н. Бунина. М., “Б.С.Г.-Пресс”, 2005, 496 стр., 5000 экз.
Автобиографическая проза.
М. Холмогоров. Жилец. Роман. М., “Русь” — “Олимп”, 2005, 496 стр., 3000 экз.
Новый роман Михаила Холмогорова — история жизни московского интеллигента, родившегося в 1890 году, бывшего в молодости литератором, потом — фотографом, политзаключенным, ссыльным и т. д. и дожившего до 1991 года; центральный эпизод связан с историей работы героя на “литературной шарашке” — группа зеков-литераторов вдохновенно трудится над созданием эпического романа на основе рукописи,
