Новый Мир ( № 1 2006)

учебы”.

Андрей Немзер. Роза вместо перстня. Двести лет назад родился Дмитрий Веневитинов. — “Время новостей”, 2005, № 177, 26 сентября <http://www.vremya.ru>.

“Веневитинов был далеко не единственным стихотворцем, что вошел в состав русской словесности благодаря ранней смерти и сотворенной друзьями легенде. Так в начале XIX века случилось с Андреем Тургеневым, а в начале века ХХ — с Иваном Коневским. Поразительно другое: Тургенев и Коневской, тоже свершившие немного, но обладавшие истинными дарованиями, остались символами своих эпох, а Веневитинов — пусть и не читаемый, а если читаемый, то слепо и словно по обязанности, под ценным руководством все той же легенды — оказался самым памятным и значимым из „младых певцов”. Здесь конкуренцию ему может составить только Владимир Ленский”.

Андрей Немзер. Самосоздание длиною в жизнь. К 125-летию Андрея Белого. — “Время новостей”, 2005, № 199, 26 октября.

“Лидия Гинзбург, еще ощущавшая кровную связь с на ее глазах исчезавшей эпохой русского модернизма, писала: „Ценность продукции Белого и Блока определяется не качеством хорошо сделанной вещи, но вневещным зарядом гениальности”. Так, но имя Блока в сознании нашем мгновенно отзывается не одним десятком стихотворений — может, и не „хорошо сделанных”, может, и рожденных единством жизнетворческого потока, но все-таки „ощутимых” и „отдельных”. При имени Белого прежде всего вспоминаешь эссе Цветаевой „Пленный дух”. Или мемуары Ходасевича. Или надгробный плач Мандельштама...”

См. также: Андрей Немзер, “Необъятность против неподъемности. Издано Полное собрание сочинений Бориса Пастернака” — “Время новостей”, 2005, № 201, 28 октября <http://www.vremya.ru>.

Евгений Никитин. Перечитывая Горького. — “Москва”, 2005, № 9 <http://www.moskvam.ru>.

“В 1900-е годы три человека распоряжались большевистской партийной кассой: Красин, Богданов, Ленин. Причем Леонид Борисович играл заглавную роль. Широко известные философские разногласия между Богдановым и Лениным (его написанную в 1909 году книгу „Материализм и эмпириокритицизм” конспектировало не одно поколение советских студентов) имели, помимо соперничества за руководящую роль в партии, финансовую подоплеку. Ленину удалось обыграть коллег по триумвирату и взять контроль над партийной кассой полностью в свои руки. Во время борьбы соперники не брезговали никакими средствами. Чему свидетельницей была Мария Федоровна [Андреева]. Она писала Н. Е. Буренину в 1909 году: „Вокруг меня один за другим сами себя побивают и разрушают один за другим все, кого я учителями правды считала. Знали бы Вы, что делается, что кругом происходит, какая путаница, ложь, клевета, какое быстрое и непоправимое падение, какое ненасытное желание спихнуть свое прежнее начальство с исключительною целью стать на его место и, как мыльному пузырю, заиграть всеми цветами радуги. Плохо все это, так плохо, что и сказать нельзя. <...> Пока — одно Вам советую: отойдите в сторону, никому не доверяйте, никому, даже Н<икитичу> (Л. Б. Красин. — Е. Н. ), А<лександру> А<лександровичу> Б<огданову>, никому; сейчас все охвачены деланием политики и так обнажились, обнаружили такие горбы на теле души своей, такие язвы, что быть с ними — отвратительно и нельзя. Нельзя, если сам не хочешь погубить свою душу, потерять и честь, и порядочность”. И все же Мария Федоровна осталась с ними. К чему это привело? К активному участию в распродаже принадлежащих России художественных ценностей, включая картины из собрания Эрмитажа <…>”.

Вадим Нифонтов. Хозяин кладбища. — “АПН”, 2005, 28 сентября <http://www.apn.ru>.

“То, как был устроен „Бесконечный тупик”, меня просто потрясло. Я тогда профессионально занимался „гипертекстовыми информационными системами”, но не мог себе представить, что эта форма может выйти за рамки какой-нибудь энциклопедии или справочника, стать жанром настоящей литературы в полном смысле этого слова. <…> Ничего подобного в нашей литературе еще не было. Более того. С 1990 года прошло 15 лет. И до сих пор я не вижу в нашей литературе последних двух десятилетий ничего, что хотя бы приблизительно можно было сравнить с „Бесконечным тупиком” по охвату тем и уровню постановки настоящих, а не надуманных русских вопросов. Литература после 1991 г., по сути дела, прекратила течение свое… <…> В общем, современная русская литература в ее центральной части — это кладбище. Каменные надгробия зарастают мхом, трава выполота, над всем этим по ночам кружатся голубоватые блуждающие огоньки. Вся жизнь разворачивается на окраинах кладбища и за его оградой — там звенят бутылками бомжи и поют цыгане… В этом призрачном мире Галковский был и остается величиной . Хотя его тоже вытеснили за ограду. Но сам он осознает свое право на эти надгробия — он и есть истинный хозяин кладбища . „Бесконечный тупик” — главный памятник, знак того, что прежняя литература умерла”.

См. также: “Я хотел бы указать самую важную, кажется, особенность стиля Галковского. Он внекорпоративен …” — пишет Дмитрий Володихин (“Гипер-одиночка” — “АПН”, 2005, 30 сентября <http://www.apn.ru> ).