Новый Мир ( № 1 2006)

“Более других участников посольства сошелся я с поручиком гвардии графом Толстым. Сей Толстой показался мне фигурой замечательной…” Журнальный вариант исторического романа об одном из знаменитых авантюристов ХIХ века — Федоре Толстом по прозвищу Американец.

См. также: Олег Хафизов, “Обезьяна Толстого” (главы из романа) — “Вестник Европы”. 2005, № 15 <http://magazines.russ.ru/vestnik>.

См. также: Олег Хафизов, “Полет „России”” — “Новый мир”, 2004, № 10.

Юрий Цурганов. “И на Тихом океане свой закончили поход”. — “Посев”, 2005, № 9.

“26 — 29 августа 1946 г. в Москве проходил крупный процесс над видными представителями русской диаспоры Маньчжурии, захваченными в ходе советско-японской войны…”

Чистый Хармс. О Платонове, Пушкине, Чуковском и сукразите. — “НГ Ex libris”, 2005, № 36, 29 сентября.

Фрагменты записных книжек Нины Горлановой. “Мой внук Артем в два года решил помочь мне протереть пыль со статуэтки Льва Толстого. Вытирая, он приговаривал: „Не боюсь тебя, все равно не боюсь” (даже в фаянсе Лев Николаевич страшен)”.

См. также два рассказа Нины Горлановой: “Вестник Европы”, 2005, № 15 <http://magazines.russ.ru/vestnik>.

Мариэтта Чудакова. Поэт и гражданин. К восьмидесятилетию Наума Коржавина. — “Время новостей”, 2005, № 191, 14 октября.

“К сожалению, поясняет нам умный человек Эма Коржавин (а мы не слушаем его), „жизнь часто оставляет нам выбор между далеко не очень хорошим и ужасающим. Если уйти от реально стоящего выбора и выбрать в этих обстоятельствах ‘замечательное‘, отвергая ‘далеко не очень хорошее‘, практически выберешь ужасающее”. Раздаются голоса: „А мы и не выбираем! Мы вообще не собираемся ничего выбирать!” Сегодня большинство населения России (те самые, которым имя Коржавина, как и десятки других имен — людей, современниками которых они были, — ровным счетом ничего не говорит, в отличие от имен футболистов) вообще на дух не переносят ситуацию выбора, ситуацию, когда — хочешь не хочешь — надо принимать какое бы то ни было решение…”

См. также: “Когда-то в Москве я сказал одной даме: я не завишу от партии, правительства и либеральной интеллигенции. Здешняя [американская] либеральная интеллигенция еще глупее, чем наша”,— говорит Наум Коржавин в беседе с Кириллом Решетниковым (“„Я не считаю себя периферией”. 80 лет Науму Коржавину” — “Газета”, 2005, № 195, 14 октября ).

Игорь Шафаревич. О вокальном цикле Шостаковича “Из еврейской народной поэзии”. — “Москва”, 2005, № 9.

Среди прочего: “Как сказал Солженицын: „Страшно подумать, каким писателем я стал бы (а ведь стал бы!), если бы не арест”. Шостаковича арест минул, но он очень остро пережил ожидание и страх ареста. И ведь именно после этого появились его Великие симфонии (от Пятой — до Десятой). Основой этих симфоний, особенно Пятой, Седьмой, Восьмой, является героический трагизм, к которому вполне применима та характеристика эпического трагизма, данная Лосевым, которую мы привели выше. В них действительно ощущается, что мы „прикоснулись к чему-то высокому... к чему-то мировому”. Именно этим, мне кажется, и объясняется тогдашний успех музыки Шостаковича в стране: она давала нам возможность вывести ощущения тогдашней жизни из категорий театра абсурда, воспринять ее как трагедию эпического масштаба. Нескольким поколениям они помогли сохранить, хоть в какой-то мере, свое духовное здоровье в ту эпоху”.

Ян Шенкман. БГ не замечает заборов. Не надо все сваливать на бедного переводчика. — “НГ Ex libris”, 2005, № 39, 20 октября.

“Я в свое время общался с Гребенщиковым, брал у него интервью. Плюс наблюдал БГ за кулисами. И могу свидетельствовать, что он совсем не похож на тот образ, который создается у публики. Гребенщиков — очень волевой, нервный и рациональный человек, и даже выражение его лица в обычной обстановке сильно отличается от того, каким мы наблюдаем БГ на сцене и фотоснимках. Его поведение на публике — такое же произведение искусства, как и песни, звучащие на альбомах”.

Алексей Шорохов.