Новый Мир ( № 9 2006)

юмористической программы „Городок”. В пару Олейникову подобрали актера, похожего на его коллегу Стоянова (из того же „Городка”). А зря! Надо было самого Стоянова звать! Только тогда б они всех переиграли. У эстрадных чтецов — десяток гримас, у сериальных актеров — не наберется и того. И я подумал: вот как надо было сделать! Всю фельетонную половину романа [„Мастер и Маргарита”] следовало доверить эстрадным юмористам. Читать с однообразной интонацией и паузами для смеха — как раз то, что они умеют. Позвать всех: от Винокура до Верки Сердючки. Им тесно в „Голубых огоньках”. А на роль Воланда пригласить… Евгения Петросяна. Одно из главных лиц нашего времени (это я понял на премьере фильма моего друга С. Лобана „Пыль”)…”

Александр Шабуров. “Антикиллеру” 10 лет. — “Взгляд”, 2006, 14 мая <http://www.vz.ru>.

“Как музейному работнику с 10-летним стажем мне нравится, что „Антикиллер” зафиксировал промелькнувшую эпоху. Это учебник истории. Я бы выпустил его как литпамятник с комментариями и фотодокументами. Что происходило в вымышленном Тиходонске и в реальном Ростове-на-Дону тех лет”.

Игорь Шевелев. На фоне Пушкина. Новая Пушкинская премия по старому стилю. — “Взгляд”, 2006, 28 мая <http://www.vz.ru>.

В Музее А. С. Пушкина на Пречистенке в день рождения поэта по старому стилю — 26 мая — была вручена Новая Пушкинская премия. Лауреатами стали известный московский поэт Юрий Кублановский, получивший 250 тысяч рублей, и молодой прозаик из Соликамска, 30-летний Алексей Лукьянов, чья премия за повесть “Спаситель Петрограда”, опубликованную в 5-м номере журнала “Октябрь” за 2004 год, составила 100 тысяч рублей. Говорит Андрей Битов: “Хотя премия вручается с общего согласия попечительского совета, но все-таки добыл этого кузнеца я. И добыл с благодарностью за то удивление, которое вызвало у меня чтение его повести „Спаситель Петрограда”. Поскольку в этом году я отмечаю 50-летие своего пребывания в гнусном занятии литературой, то по всему мне полагается лишь брюзжание. И вдруг при чтении этой прозы предварительное недовольство переходит в удивление, затем — в признание, потом в удовольствие и, наконец, в восторг. Вещица оказывается непохожей ни на матрешку, ни на луковицу — все слои нашей истории сведены вместе. Поскольку единственный видимый первоисточник повести — это „Крокодил” Корнея Чуковского, то представьте сочинение, где о дореволюционном времени повествуется как о сегодняшнем и одновременно — о будущем. Совершенно непонятно, как это достигнуто, но так органично и правдоподобно, что, читая, я сразу увидел фильм, в котором главную роль кентавра и русского царя должен играть не кто-нибудь, а сам Никита Сергеевич Михалков, который очень похож на кентавра и на императора одновременно”.

Георгий Шенгели. Сталин. Отрывки из поэмы. Вступительная статья Сергея Куняева. — “Наш современник”, 2006, № 3.

Я часто думал: “Власть”. Я часто думал: “Вождь”.

Где ключ к величию? Где возникает мощь

Приказа? Ум? Не то: Паскали и Ньютоны

Себе лишь кафедры снискали, а не троны.

Лукавство? Талейран, чей змеевидный мозг

Все отравлял вокруг, податлив был, как воск,

В Наполеоновой ладони. “Добродетель”?

Но вся история — заплаканный свидетель

Убийств и низостей, украсивших венцы.

Так злобность, может быть? Но злейшие злецы

Вчера, как боровы, под каблуками гнева

Валились из дворцов — разорванное чрево

На грязной площади подставив всем плевкам.

Что ж — воля? Кто бы мог быть более упрям

И тверд, чем Аввакум? Но на костре поник он,

А церковью владел пустой и постный Никон.