— Обещаю, — сказал я. — Хоть триста.
И уехал.
И полтора месяца мы сплавляли лес на реке Кеть. И даже все время казалось, что нам вот-вот дадут капитально заработать.
Мы раскатывали плоты, севшие на отмель. Кедровые баланы плыли вниз. По вечерам на брандвахте, о борта которой шуршала шуга, Костя Питерский играл на двенадцатиструнной гитаре и пел хорошие песни. Утром мы снова влезали в мокрые болотники и лезли в воду.
Бригадир бескомпромиссно пил со сплавскими начальниками. Не из любви к пьянству. Просто это был единственный способ добиться справедливости.
Но силы были неравными, и нам едва хватило на обратную дорогу.
— А двести рублей? — удивленно спросила жена, когда я рассказал о постановке сплавных работ на реке Кеть.
— Нету, — ответил я. — Я же говорю: все провалилось. Я ничего не привез.
— То есть как — нету! — изумилась она. — Что это значит — нету?! Ты же обещал!
— Ты пойми, — толковал я, пытаясь ее остановить. — Вышла вот такая ерунда. Думаешь, мне радостно приезжать с пустыми карманами? Буду срочно искать работу и...
— Ты обещал мне двести рублей! Ты понимаешь, что ты обещал?! Как можно — обещать и не делать?! Обещать и не делать — это хорошо?! Это хорошо, по-твоему?! Нет, ты скажи — это хорошо?! Обещать и не делать — хорошо это?! Ответь — это хорошо?!
Вот такие вопросы она задавала. И не ленилась повторять.
Просто тупиковые какие-то вопросы.
Я до сих пор на них не ответил.
Наука
Научный подход эффективен при решении вопросов самого разного порядка. Так, например, один старый математик рассказывал, что в двадцатых годах его семью уплотнили, то есть выселили из большей части тех комнат, что она занимала, оставив в пользовании всего одну — но несуразно большую. По его словам, в углу стоял концертный рояль — и он был почти неприметен в этой огромной комнате.
Между тем у математика была жена и четверо детей.
Поразмыслив, математик написал заявление в домовый комитет. Он просил разрешения построить перегородку, которая разделила бы эту большую комнату на две.
В домовом комитете заявление внимательно исследовали, а потом управдом наложил резолюцию:
— Отказать!
Тогда математик купил пару поддонов кирпича, мешок цемента, нанял мастерового мужика, и тот возвел необходимую перегородку. И оштукатурил, а потом еще заклеил обоями.
Когда все было готово, математик написал заявление в домовый комитет. В заявлении он просил разрешения сломать перегородку, которая понапрасну делит большую комнату на две, препятствуя тем самым дружной семейной жизни.
В домовом комитете исследовали заявление, а потом управдом наложил резолюцию:
— Отказать!
Это заявление с резолюцией математик хранил много лет и всякий раз, как приходила какая- нибудь проверка, совал его в нос главному проверяющему.
А подводя эту историю к концу, назидательно поднимал указательный палец и говорил:
