исключаются»11.
А как относиться к существованию литературных негров нам, читателям? Нередко это отношение довольно сочувственное.
В кафешках тесных, вечерами,
Налившись коньяком дешевым,
Они кичатся именами,
Которым отдавались Словом…
Так написал о литературных поденщиках, которые «пытаются в любом заказе хотя бы буквой проявиться», некто Vladkov54 на национальном сервере поэзии «Стихи.ру»12.
Но не забудем, что несвобода негров — следствие их свободного выбора, за которым обычно кроется трезвый расчет. Думаю, показательна в этом смысле история литератора13, подрядившегося поучаствовать в написании некой лав стори; действие ее происходило на необитаемом острове, где потерпел аварию легкий самолет (как тут не вспомнить известную ленту «Шесть дней, семь ночей» с Харисоном Фордом?). Текст автора влился потом в один из романов, увидевший свет под именем известной певицы, после чего ему одно за другим последовали еще несколько аналогичных предложений. Благо книги Ирины Аллегровой неплохо продавались.
Через некоторое время наш герой придумал сюжет уже собственного детективного романа и отправился с ним к издателю. Там он узнал финансовые условия: если роман выходит под его фамилией, гонорар окажется втрое скромнее, чем если бы данный текст публиковался под именем Ф. Незнанского. Выбор был сделан. За Незнанским последовали несуществующий американский фантаст и «знаменитаядетективщица, вышедшая из милицейской среды»…
Замечена нехитрая зависимость: чем выше ставка негра, тем неблагоприятнее моральная атмосфера, в которой ему приходится трудиться. Это касается прежде всего работы с заказчиками — физическими лицами. Один известный литератор, назовем его К., рассказал мне, как два года назад он с коллегами за весьма приличную таксу — $ 6000 — 7000 — подрядился на создание пары романов «с элементами эзотерики». Заказчик был из «новых русских»: имел виллу в Швейцарии, собственную картинную галерею и т. п. Когда мой собеседник, он же бригадир, сдавал ему вторую рукопись, «автор» объявил, что сделает ему подарок. Вернулся к машине и на полном серьезе вручил с дарственной надписью только что вышедшую, как он выразился, «мою новую книгу». Это было не что иное, как первая работа К. и его команды.
Но «рабы» тоже оказались не промах. В другой раз К. сознался мне, что еще раньше они вложили в уста простоватого автора столь изощренные и притом одиозные интеллектуальные перлы, что они звучали как издевка.
Так или иначе, по словам самих негров, в своей неблаговидной роли они ощущают себя гораздо свободнее большинства простых смертных. По крайней мере — тех, кто вынужден вкалывать от звонка до звонка и заниматься трудом, далеким от творчества. И потом, для людей одаренных литературное «рабство» — это не только заработки, но и возможность распоряжаться своим временем и заниматься собственными некоммерческими проектами, а еще, конечно, творческий драйв и бесценный ремесленнический опыт.
«Помню, получив возможность попробовать себя на писательском поприще, мы пребывали в эйфории, — рассказывает уже знакомый нам Дмитрий К. из Саратова. — „Мерцающий монитор, а дальше — неизвестность!”, как восторженно говорил мой коллега, ныне журналист. По его словам, он никогда не знал, как в точности развернется сюжет его повестей через пару страниц, и утверждал, что проживает наряду с реальной еще и параллельные жизни — вместе с героями своих произведений.
Я понимал его восторг и часто ощущал то же самое. Мы выходили в курилку, делились идеями, спрашивали друг у друга совета, как лучше обставить и развернуть сюжетную ситуацию, как логически связать два интересных сюжетных хода, и коллективный разум выдавал, как нам порой казалось, гениальные решения. И вдохновение случалось с нами…»
Но такие ли уж белые и пушистые они, эти литературные негры?
Мне кажется, одно дело, когда негр, скажем, готовит справочный или другой рабочий материал для последующей работы писателя с именем. И совсем иное, если он принимается в буквальном смысле водить пером за этого самого писателя.
Мне скажут: да так ли уж заметна разница? Оказывается, да, причем чувствует ее и сам читатель. Оно и понятно: халтура, она и есть халтура, да и сроки всегда поджимают. Поэтому бригадный ширпотреб читатель жует, как жвачку, а вот «живых» писателей либо любит, либо не очень — но неизменно испытывает к ним чувства . И еще одно наблюдение: бригадные романы — наиболее «чернушные» и агрессивные: просто оттого, что гнать листаж так проще.
