Время спружинилось в солнечные колеса, —
Спицы идут на дно поминальной брашны.
Ой, я не вижу его могилы с зубчатой кровли,
Ой, может, вся вселенная стала пухом?
Плачут над кровлей звезды княжеской кровью,
По небу месяц плывет. Ой, плывет он, но кверху брюхом.
10
Слёз набралась по отмелям да по мелям, —
Плачу на все четыре стороны света:
Ой, люди добрые, голубь мира подстрелен, —
Как сквозь иголку, стрела сквозь сердце продета!
Ой, не пикассовский голубь, а тот, былинный, —
После потопа, на араратском рейде,
Голубь принес ковчегу вещую ветвь маслины.
В колокола, и в котлы, и в кастрюли бейте,
Жены солдат и воинственных миротворцев,
Женщины киллеров, матери террористов, —
Рухнет на все четыре стороны света солнце,
А от него не только огонь, но и пепел неистов!
Мир не спасётся уже задраенной шлюпкой! —
Так упреждаю стороны света четыре.
Вообразив себя овдовевшей голубкой,
Плачу о первом вестнике и о мире.
11
Ой, как пространство от вырубок поредело!
Время летит от нас, как заяц на роликах.
Ой, запускаю слёзы во все пределы,
Как запускали на царской охоте соколиков.
Не соблазняйтесь ловлей бульварных уток,
Ловчие слёзы мои, лесные сподвижники,
Вам ли не знать, что нам уже не до шуток, —
Жертвой была природа, а вышла в хищники.
Плавится полюс и океан Ледовитый,
