— Вы как будто изменились в лице, — сказала мне Нина Алексеевна, когда я вернулся в вагон и взбирался на нары.
— Опять удушье, — сказал я.
— Должно быть, на вас очень сильно действуют страдания молодого Вертера, — сказала Нина Алексеевна.
— Сегодня день сюрпризов, — сказала она. — Вы приходите откуда-то с искаженным лицом, а Вера пошла было гулять, как всегда, но вместо того, чтобы исчезнуть на целый день, очень скоро вернулась и лежит у себя и ни с кем не разговаривает. Вы с ней не встретились на прогулке?
Я хотел пошутить, но у меня не вышло, я криво улыбнулся и лег на нары.
— Вы, должно быть, увидели что-нибудь страшное на дороге, — сказала Нина Алексеевна.
Вера весь день почти не появлялась. К вечеру девушки стали собираться в кинематограф.
— Идем, Вера, — сказали они.
— Я сегодня не пойду, — сказала Вера.
— Как! — хором крикнули все в вагоне.
— Я себя плохо чувствую, — сказала Вера.
— Что же такое?
— У меня болит сердце.
— Прямо как у вас, удушье со страхом смерти, — сказала Нина Алексеевна, обращаясь ко мне. — А я бы вот с удовольствием пошла в кино, чем сидеть в этом отвратительном вагоне.
— Непременно пойдите, Нина Алексеевна, — сказала Вера.
— Да ведь, наверно, далеко и темно идти.
— Ничуть не далеко, тут же рядом, и потом вы мне расскажете картину, ведь лучше вас никто не умеет рассказывать, — просила Вера.
— Ну, раз вы так просите, придется пойти. Вы ведь тоже пойдете? — обратилась ко мне Нина Алексеевна.
— Вы знаете, я не охотник до кинематографа, — сказал я.
Асламазян галантно согласился сопровождать докторш.
Компания отправилась. В теплушке остались только мы с Верой да еще в темноте спала капитанша со своей Лариской.
— Подойдите ко мне, — сказала Вера.
Она лежала у самого края нар. Я сел рядом с ней.
— Неужели вы вправду меня любите? — сказала Вера.
Я обнял ее; она поднялась и прижалась ко мне. Я ее поцеловал, и она мне ответила неожиданно сильно и нежно.
— А вы меня уже немножко любите, Верочка? — спросил я.
— Я еще не знаю. Но я чувствую, что буду вас любить, — сказала мне Вера.
X
