— Где плита? — спросил он у рабочих.
— Какая плита?
— Та, которая лежала вчера вечером здесь!
— Видите, какая слякоть! — сказали рабочие. — Что мы, грязь должны месить? Мы вашу плиту на щебенку пустили и дорожку, по которой вы шли к собору, посыпали.
11 февраля 1948 года П. Д. Барановский сделал доклад в Институте истории искусств АН СССР, в котором изложил свои изыскания. По Барановскому выходило, что Андрей Рублев умер 29 января (“на память преподобного отца нашего мученика Игнатия Богоносца”) 1430 года.
Торжественное открытие Музея имени Андрея Рублева состоялось в 1960 году. Во всем мире тогда праздновалось 600-летие со дня рождения великого художника Древней Руси. Среди тех, кто при открытии музея скромно стоял в сторонке от большого начальства, был и Петр Дмитриевич, без которого, пожалуй, и музея-то этого не было бы.
Наверное, у некоторых из вас есть пластинка со знаменитыми “Рoстовскими звонами”. Во всяком случае, многие слышали эти звоны по радио или в кино. Запись их часто используется как музыкальный фон в телепередачах. История записи “Ростовских звонов” такова. В январе 1963 года учительница-пенсионерка из Ростова Великого написала в Москву письмо своим знакомым, где рассказала о звоннице в ростовском кремле, колокола которой полностью сохранились. Родилась идея записать звучание колоколов. Письмо попало ко мне, тогда студенту. Я показал его Барановскому и спросил, знает ли он о ростовских колоколах.
— Их весь мир знает, — ответил Петр Дмитриевич и достал подборку книг — Ю. Шамурина, А. Титова, А. Израилева, Н. Оловянишникова, как будто заранее готовился к разговору. — Шаляпин и Горький специально приезжали в Ростов слушать звоны. Гектор Берлиоз их слушал и восхищался. Бетховен написал свою “Аппассионату” на основе егорьевского звона ростовских колоколов. Нотную запись звона великому композитору прислал его поклонник — австрийский посол в России. Первоначальной информации вам достаточно, остальное найдете вот здесь. — И Петр Дмитриевич пододвинул ко мне стопку книг.
Книги я взял, но как действовать дальше, чтобы осуществить запись звонов, не знал. Прочитав книги, я понял, что может получиться целый диск, на котором будут поочередно записаны ионинский, акимовский, егорьевский и будничный звоны. Мелодия каждого из них отличается друг от друга и зависит от числа колоколов, участвующих в звоне. В акимовском звоне, например, участвуют тринадцать колоколов, которыми управляют пять звонарей, а в будничном — только шесть, заставить их “говорить” может и один человек. Ростовские колокола, вычитал я, — уникальные образцы литейного искусства и высокой музыкальной культуры русских мастеров. Самый большой колокол — “Сысой” — весит две тысячи пудов. Звон его слышен за восемнадцать километров и имеет два одновременно звучащих тона — ми и до контроктавы. Славятся своими мелодичными голосами, наряду с “Сысоем”, “Лебедь”, “Баран”, “Полиелейный”. Мастера-звонари передавали по наследству древнее искусство управления колоколами. Каждый такой умелец обладал музыкальным слухом, был талантливым импровизатором. Об этом с восхищением свидетельствовал В. В. Стасов. Но сохранились ли звонари? Я позвонил в Ростовский музей. Мне сказали, что вся “бригада” старых звонарей во главе с A. С. Бутылиным жива и здравствует. Последний раз они звонили в колокола, когда в 1930-е годы снимался кинофильм “Петр Первый”.
Все было вроде бы в порядке. Осталось дело за малым: кто возьмет на себя техническую запись звонов. Когда я пришел с предложением о записи звонов к директору Всесоюзной студии грамзаписи, он мне прямо заявил:
— Я не собираюсь по вашей милости класть партийный билет на стол.
Примерно такой же ответ я получил и в других организациях, имевших технические возможности стереофонической записи. Помог случай. На Киностудии имени М. Горького требовался звуковой материал для исторического фильма. Звукооператор А. Матвиенко получил paзрешение и готов был выехать вместе со мной в Ростов. Перед отъездом я на всякий случай позвонил в Ростовский горком партии.
— Разрешение мы даем, — ответили из Ростова, — но у вас ничего не получится.
— Почему?
— Старики давно не звонили, и требуется дирижер.
Я тут же обратился к Барановскому:
— Петр Дмитриевич, выручайте. Нужен главзвонарь. Вы не сможете?
— Да вы что?! Тут нужен специалист.
— Порекомендуйте кого-нибудь.
— Кто-нибудь не годится. Нужен профессионал. У меня есть один человек на примете. Позвоните через полчаса.
