— Слушай, ты можешь поговорить нормально?
— Ну вообще тут что-то есть, — сказала Ирина то же, что и двадцать минут назад, в магазине. — Рвать отношения… Тантра. Да. Мне Владимир рассказывал. Мы с ним к Ивану Лаптину вместе ходим, я тебе говорила? Ты, кстати, встречаешься с кем-нибудь?
— Я… Не знаю… Пока нет. То есть я его совсем не знаю. Он очень странный. Я вроде видела его где-то. И как будто он не из наших земель.
— В прошлой жизни, точно. Так бывает.
— Владимир рассказывал?
— Да ну тебя. Лучше давай уже по пицце сожрем, я голодная, как крокодил. Понравился тебе мой халатик?.. Ну а чем странный-то?..
— И имя у него ненашенское. А халатик классный, да. Дашь поносить?
— Тебе-то зачем, малахольная? Ходи в своем балахоне. Ремедиос, блин.
— Владимир у тебя как по отчеству-то? Ильич?
— Подымай выше, Владимирович.
— Ну, в стране сейчас один Владимир Владимирович. Трейдмарк.
— Трапеза богомола, — вдруг с остановившимся взглядом, как кукла, сказала Ирина.
— О чем ты?
— А?..
Ее взгляд стал немного более осмысленным.
— Ты можешь мне объяснить, что ты только что сказала?
— М? Нет. Вряд ли. Не думаю…
Явиться для выяснения обстоятельств… Разговор о новом проекте не задался. Светлана, замгенерального компании “Тавро” (билборды, рекламные щиты, полиграфия), поправляла прядь. Потом бумаги на столе. Потом юбку под столом. Она все время что-то поправляла.
Пальцы Светланы пребывали в постоянном беспокойстве, описывали окружности, кривые, касательные к тем же окружностям прямо в воздухе, и зрелище завораживало... Словно она плела большую ивовую корзину вокруг себя или совершала оздоровительные пассы.
Сергей после телефонного разговора не мог сосредоточиться, он видел только корзину.
А еще за ее спиной стоял телевизор, там круглилась сцена, выбежали девчонки-подростки в кокошниках и коротких юбчонках и начали судорожно отплясывать быстрый танец. Казалось, пляшут невротики или куклы: гримасы прибитых к лицу упорной тренировкой улыбок, дерганые повороты голов, навек согнутые в локтях руки и негнущиеся ноги. Вид у них смешной, но во всем какая-то носорожья грация. Танец маленьких слонопотят.
Зал не жалел ладоней, когда конвульсии кончились: святое дело поддержать такие робкие, угловатые притязания быть лебедями.
— Сергей, вы слышите меня?
— Одиннадцать по две тысячи, — повторил он последнюю зацепившуюся фразу.
Светлана снова пустилась в подсчеты, и смотр художественной самодеятельности в телевизоре продолжался.
— Выступает Андрей Харитонов, — спокойно и просто, с грустным достоинством, интонационно “на спаде” доложила ведущая с безбрежным декольте. Она была похожа на тюлениху в красном обтягивающем платье, ставшую на задние ласты. Вперевалку, перебарывая желание упасть на все четыре и передвигаться привычными прыжками, она удалилась.
