Катя Хохлома курила на лестнице с Дашей, сотрудницей пиар-отдела.
— Хоботков затеял нечто исключительное, — сказала Даша.
В конторе начальника звали за глаза исключительно по фамилии. Даше нравилась собственная осведомленность, она не спешила поделиться ею, но и медлить с сенсационной новостью не могла: вот-вот она станет всеобщим достоянием. Катя видела все ее эмоции насквозь и нарочно тянула с наводящими вопросами.
— Из ряда вон выходящее, — поддавливала Даша.
В курилке — на лестничном марше — эхо прыгало сразу и вверх и вниз по ступенькам, словно шарик в компьютерной игрушке. Не хватало только, чтобы бетонные блоки, в которые врезался воображаемый шарик, исчезали, принося игроку десяток очков.
— Думаю, тебе понравится. Да и все будут в отпаде. Короче, мы будем поддерживать детский дом!
— Детский дом?
— Благотворительность, милосердие, телевизионщики, ну, ты понимаешь…
— Но зачем? Какая связь между Хоботковым и детским домом?
— Неужели не ясно? И я должна тебе объяснять! Такие шаги сразу поднимают рейтинг до потолка. Хоботков — такой архетипический папашка, а все эти ребятишки — его сыновья и дочери. Дед Мороз и детвора. Классно придумано, да?
— Твоя, что ли, идея?
— Ну а хоть бы и моя!
— Дополнить хочется. Пусть детдом будет, да. Выигрышный ход. И пусть это будет детдом — школа-интернат для умственно отсталых детей…
— Нет, уже неправильно. Что ты! — сказала Даша, озабоченно стряхивая пепел в разинутую пасть урны. — Хоботков и имбецилы, Хоботков и дебилы, Хоботков и олигофрены. Кому нужен такой ассоциативный ряд?
— Ну, тогда наберите поздоровее да порумянее, желательно из здоровых семей, чтоб детский дом поинтереснее выглядел, поярче. Лубок! Никто не хочет “светиться” рядом с отверженными. Понятно, такое не для успешных…
— А что, — вдруг раздался бас, — пожалуй, здесь есть зерно, как думаешь?
Катя и Даша обернулись — с верхнего этажа, полубог, стриженный полубоксом, спускался Зевес-громовержец — сам Хоботков. Кстати, он страшно не любил, когда его называют по фамилии.
Даша скуксилась:
— Игорь Валерьевич, ассоциативный ряд…
— Будем играть на неожиданном. Еще один Игорь Валерьевич, помогающий детскому дому, никого не интересует. А вот Игорь Валерьевич, который возится с имбециликом без рук, — уже кое-что. А?
И Хоботков проследовал дальше, этажом ниже, в производственный отдел.
Катя с удовольствием время от времени перечитывала письмо Рамзана. Там были такие строки:
>Лилия, распустившаяся в горах,
>Не так хороша, как прохлада, которую источают твои губы,
>Не так целительна, не так бела ее плоть,
>Как твои руки, гибкие стебли
>И лоза твоего стана
