— М-м, так... Пока Максим дела устраивает... Знаешь ведь его ситуацию. Жена бывшая, ребенок в его квартире...
— Интересно.
— Дру... друзья! — очнулся, вскричал Володька заплетающимся уже языком. — Друзья, давайте накатим! Чего вы?.. А? Никит, расплескай. Все нормально... нормально. И — споем. Как надо! — И, не дожидаясь водки, согласия, он во всю глотку, хрипло, некрасиво заорал-зарычал:
Че-орный во-о-орон, черный во-о-орон!
Что ж ты вье-о-ошься надо мно-о-о-ой!..
— Володь! Замолчи! — Андрюха вскочил. — Заткнись, говорю! — Хлопнул ему по губам ладонью, встряхнул. — Я же просил! Я просил!.. Мне и так постоянно!.. Петь — пой, но чего орать?!
— Не нравится? А-а! — Кажется, за секунды пения Володька опьянел еще больше, еле сидел, еле шевелил языком. — Да я... я из души пою! Я вообще могу уйти! Зачем вообще... Не хотел ведь. Знал... Да ну! — Он поднялся, постоял, качаясь над столом. — А... Зануды вы все. Всё... всё понятно... заткнулся.
Он медленно, с усилием развернулся и пошел к крыльцу.
— Ну вот, — расстроенно поморщился Андрюха. — Встретились... Наташ, поговори с ним. Нельзя ведь так. Не встреча друзей, а мученье какое-то.
— Спать его надо уложить, — сказала жена Сергеева.
— У него такой график тяжелый, — стала оправдывать Наталья, — днем репетиции, вечером спектакли. Еще и детские по выходным. Психологически очень трудно.
Все оглянулись на Володьку.
— Володь, погоди! — позвал Андрюха.
Володька запнулся о неровно положенную плаху и рухнул. Голова ударилась о приступок крыльца. Раздался тупой, но громкий хлопок.
“Оп-па! — повеселел Сергеев. — Началось!”
К Володьке подбежали, потянули вверх. Тяжелый, обмякший, не пытается сам подняться. Висит на руках. Неразборчиво, бесцветно мычит... Усадили. Правая сторона лица быстро потемнела и стала опухать.
— Что же ты делаешь! — плачуще говорил Андрюха. — Ты меня слышишь? Володь?
— А-ай... больно...
Наталья увидела лицо и взвыла.
— Повели в дом, — с удовольствием командовал бородатый. — Уложить надо. Андрюш, свинцовая вода есть?
— Да откуда...
— У него спектакль в воскресенье! Го-осподи! — сухо, без слез рыдала Наталья. — Сделайте что- нибудь!
В прихожей столкнулись с Максом. Сергеев заметил его презрительный и брезгливый взгляд, плоскую бутылочку коньяка в руке... Завели Володьку в спальню, под руководством Максовой девушки — “не сюда, не сюда!” — положили на раздвинутое кресло-кровать. Обернули голову мокрым полотенцем... Сергеев проверил Дашку. Она спала на дальней тахте, в уголочке. Из капюшона торчал остренький носик и круглые, как шарики, щеки. Сергеев наклонился к ней, прислушался: дышит? Дышала...
Подождал, пока Володька перестанет стонать и ругаться и уснет, и вышел.
— Вы с ночевкой, что ли, приехали? — спрашивал Макс, свинчивая крышку с бутылочки. — С ребенком?
