4
Не о телесном в тоске
в полдень отвесный лета
из вереска на песке
жгу костерок для света —
в небе темно от стрекоз,
тьмою кружа над дюной,
скрывают от плотских грез
в мир приход Вечно Юной.
5
Подруга, прости ж навсегда.
Женской верна гордыне,
Муза приходит, когда
прочих нет и в помине.
В пальцах вертя колесо
солнца, вся — ослепленье!
В хоре кузнечиков, со
стрекозой на колене.
2002, 2005, Горгиппия.
Большой Муравьед
Из цикла “Зверушки”
Упрусь задними в Кремль, брюхом вытянусь вдоль Тверской.
Передние распрямлю в переулки, одну в Столешников, другую в другой.
Ужо сшибу Долгорукого, и вот к подземному переходу губами приник,
запускаю туда свой шершавый, свой липкий, свой чуткий язык.
Как же там тесно в тоннеле! Жду, чтоб вылез мой красный с другого конца.
И чувствую — есть! Поналипли и соки пустили маленькие тельца.
Изрядно ж тут пряталось, глупых! Вытягиваю свою ловчую снасть —
вся обклеена, как муравьишками, густо, зря ни одному не пропасть.
И всасываю их, плюя шкурками. Так завтракает Большой Муравьед.
Ни души в мэрской Мэрии. Дальше Пушкинская. Здесь нам сыщется
