пользуешь подругу, напутал все.
Кряж хмуро посмотрел в ту сторону, откуда раздавался голос Вялого — самого его видно не было за стеной.
— Так ты не женат? — спросил Сержант.
Кряж пожал плечами так, словно ему самому было неясно, женат он или нет.
…Самара отвернулся на бок и вроде заснул. Рыжий сидел у стены, привалясь к ней голой головой; странно, что его затылку не было больно.
…Нет большей пустоты, чем в ожиданье.
Сержант еще в детстве пытался развеселиться в любую тяготную минуту, говоря себе: “А вот ты представь, что тебе умирать надо сегодня: с какой тоской ты тогда вспомнишь это время, казавшееся совсем нестерпимым… Наслаждайся, придурок, дыши каждую секунду. Как хорошо дышится…”
— Достало уже тут лежать! — вдруг поднялся Самара. Сна у него не было ни в одном глазу.
— А чего ты? Спи! — предложил Сержант. — Вернешься на базу — все одно будешь спать.
— Там — другое дело. Там я буду… спокойно спать. А тут… Машина, что ли, у них сломалась?
Сержант не ответил.
— Сразу все три? — спросил за него Рыжий.
В отряде было три машины.
— Ну, уехали куда на двух, — предположил Самара.
— Куда? — откликнулся Рыжий. — В Россию?
— Откуда я знаю, — отозвался Самара; он сам понимал, что ехать особенно некуда.
Он снова упал на спину и лежал с открытыми глазами.
— Тошно как, — сказал.
Сержант подумал мгновенье и озвучил то, чем сам себя успокаивал в такие минуты и о чем вспоминал недавно. Он вообще избегал отвлеченных разговоров с бойцами — ни к чему, но тут нежданно впал в лирическое настроение.
Самара покосился на Сержанта удивленно и не ответил: просто не знал, что сказать.
— Сержант, а ты кем работал раньше? — спросил Рыжий.
— Вышибалой в кабаке, — ответил Сержант, повернувшись к Рыжему.
— А потом?
— Грузчиком.
— А потом?
— А потом опять вышибалой.
— И все?
— Все.
— А… психологом не работал?
— Нет.
