Пока собирали выкуп, Наталья вернулась. Все разошлись по столам. Официант наклонился к самому уху:
— Вам филе лосося или седло барашка?
Я выбрал седло, Женя — филе. Есть перестоявшее горячее не хотелось. Но я поел. А Дима вернулся уже в костюме Ромео. В пижонских панталонах и красном берете. Дмитрий занимался бальными танцами, имеет чемпионский титул. Вместе с подругой он показал зажигательное танго, отрепетированное до самой последней мелочи и вытянутого носка, кто бы мог подумать?!
Чуть позже тамада объявит начало костюмированного бала, и все потянутся в примерочные переодеваться. С детства я мечтал о костюме гусара, хотя мама на каждый Новый год наряжала меня зайчиком. Здесь моя мечта почти осуществилась, но пока я смотрел по сторонам, костюмы гусаров, императоров (Петра, Наполеона) разобрали.
Мне досталось что-то условно историческое. Белая свободная рубашка с роскошными кружевными манжетами (будем думать, брюссельского кружева) и сюртуком. К ним прилагался пояс, расшитый серебряными нитками. Выдали также зеленый берет с блестками. Кальсоны я решил не надевать.
Когда все переоделись, это выглядело… Я даже не знаю, как описать это зрелище… Толпа людей, надевших одежды разных эпох, отчего изменились походки и манеры. Все сначала хихикали, а потом прониклись.
И тогда начались танцы. Мазурка, потом танец с меной партнерш, менуэт… Собственно, тогда я со всеми перезнакомился. Ну, или это гости наконец обратили внимание на мое существование, или мне показалось — я же немного раскрепостился за двенадцатым столом, вот и влился в самую гущу костюмированной общественности.
Вынести это великолепие, распиравшее гостей, было трудно. Все высыпали на крыльцо, начали фотографироваться. Тамада и фотографы усердствовали, изобретая новые поводы посмеяться. К тому времени все основательно подпили и начали веселиться, впрочем, почему “начали”? Видимо, возле Наташи и Гурова собираются люди, умеющие жить со вкусом и с размахом…
Может быть, поэтому и я чувствую себя не в своей тарелке, отправляя эсэмэс Арке в Москву: “Что я тут делаю?”
Арка немедленно отзывается: “Радуешься счастью однополчанина…”
Хм, радость мне вообще-то не свойственна, я все больше о судьбах мира думаю — профессия обязывает, а времена у нас сами знаете какие, расслабиться некогда, мысль о мире напряженно пульсирует в висках, голова болит и не дает расслабиться так, как им. Так, как они.
А после все снова собираются в зале, и тамада просит выйти холостых парней, я отшучиваюсь, но тамада неожиданно выкликает мою фамилию (это ему Гуров нашептывает, стоя сзади), словно мы давно знакомы, и я становлюсь в группу самых симпатичных и талантливых.
Гуров снимает с ноги Натальи подвязку. Тамада заставляет его залезть к ней под юбку, спрашивая, отчего это у Наташи такие счастливые глаза? Шуточки у тамады липкие и двусмысленные: “Кто еще холостой? Я вижу, что официанты у нас все до единого холостые…” Многозначительная пауза.
Потом Гуров через спину кидает эту подвязку в холостяков. Ее ловит тот самый парень, который похищал Наташку. Хотя Гуров потом говорил, что целился мне в руки. Но я что-то этого не заметил. “Хитрый хохол” (как звал его в армии капитан Черных), вероятно, всем претендентам на подвязку говорил то же самое. Впрочем, я не в обиде, мне подвязка не нужна. У меня же есть Арка.
А потом объявляется похожий конкурс для потенциальных невест. Наташка расстается с букетом, побеждает достойнейшая. Но нужно видеть, с каким тайным недовольством девушки встречают обнародование своего статуса и как потом в кучку сбиваются самые красивые, сексапильные и ухоженные барышни свадебки, хотя каждая из них пришла с кавалером.
В это время четвертый стол выступает дружным квартетом, говорит о любви и вечной дружбе, вручая молодоженам подарок — ключи от машины, стоимость которой превышает все расходы на свадьбу в два с половиной раза.
Кажется, у четвертого стола больше всех телохранителей. Ближе к финалу все они разобьются по парам, возможно, для обсуждения сугубо профессиональных вопросов. Террористов в округе явно не наблюдается.
Запускают цыган, после которых выступает Хиль, “слышишь, Ленинград, я тебе спою…”. Честно говоря, я уже не помню, Эдуард Хиль пел до свадебного торта, исполненного в виде все того же Розового павильона, или после? Кажется, когда он пел, я уже ел торт, или после? Не помню, возможно, я что-то пропустил, так как болела голова, и я снова отправился искать дворец, но вышел к вокзалу. Купол, о котором писал Мандельштам, отсутствовал, но все остальное…
Как это объяснить?!
Огромный парк. Вокзала шар стеклянный.
