Один в толпе перепуганных людей, я ощутил тяжесть последних дней. Безвыходную тоску и тревогу. И в то же время — прилив нового ощущения. Оно подступило сразу и загорелось, вспыхнуло. Все внутри меня размягчилось, и я опустился на колени. С наслаждением поцеловал грязный снег, еще раз.
— У парня шок!
Меня подхватили руки в синих рукавицах.
— Выпейте, это поможет…
Растворимый кофе пах лекарствами. После двух глотков туман в голове стал прозрачным. Люди вокруг суетились как за стеклом, а сюда звуки не долетали.
Я снова очутился в аквариуме.
Зажав рот перчаткой, девушка из кафе стояла между палаток — и смотрела в мою сторону.
53
Прошло еще несколько дней — неразличимых, тусклых.
Все это время я слонялся по городу, но каждый раз ноги выносили меня к метро. У перехода жизнь шла своим чередом, как будто ничего не случилось. Торговцы, подростки с пивом. Вместо Длинного Коли безрукий инвалид с коробкой. Только цветы на парапете напоминали о взрыве.
Я блуждал целыми днями, заглядывая во дворы и церкви. Но под вечер оказывался на башне, у стойки “Space Bar”. И накачивался всем подряд, без разбору.
Чем больше я пил, тем меньше пьянел. Коньяк, водка, коктейли — после каждого глотка мир становился еще более отчетливым. Подробным, детальным. Фрагментарным. Только собственное лицо в зеркале постепенно утрачивало черты.
Пока не исчезло полностью.
…Я заметил, что последнее время в квартире воняет речной гнилью. Стоило мне закрыть балкон, как запах возвращался. Я обрабатывал Николая одеколоном, выносил на воздух. Но ничего не помогало — весенняя оттепель делала свое дело.
Однажды ночью я вытащил к воде дверь из разрушенного особняка, дубовую и добротную. И спрятал у Зверева мостика. В церковной лавке закупил одежды. Сказал, что из театра (у меня оставалось удостоверение) — и что по ходу пьесы хоронят священника.
— Самые лучшие, если можно.
Служка за прилавком воодушевился.
— Вообще-то их кладут в обычных. Нужно только Евангелие и крест, обязательно.
Ковырял вышивку съеденным до мяса ногтем.
В магазине “Своё” купил семь крупных свечей. Декоративных гвоздей и медной проволоки.
Дело оставалось за магнитофоном.
54
Колокола ударили около полуночи.
Что-то копошилось, двигалось там, за церковью. И неожиданно загорелось, зашлось ровным огненным пламенем.
Сотни верующих шли вдоль стен со свечами и молитвами. Это была река раздельных, но вместе с тем слитых огней. Она извивалась, становилась шире и ярче. И окружала храм огненным поясом.
