6 Отсылка к книге Герье «Зодчие и подвижники „Божьего Царства”». Т. 1. «Блаженный Августин». М., 1910.
7 См.: Г е р ь е В. И. Франциск из Ассизи. Апостол нищеты и любви. М., 1908.
8 Мюр и Мерилиз — магазин в Москве. Старое здание фирмы сохранилось на Кузнецком мосту, 19. Построено в 1886 году.
9 См. примечание 2. А. И. Герье была помощницей мужа как в деле устройства женского образования, так и в научных работах (см.: «Судьба одной дворянской семьи во время революции 1789 г.». Перевод Евдокии Ивановны Герье, предисловие В. И. Герье. М., 1914; см. также: Государственная Ленинская библиотека. Записки отдела рукописей. Вып. 21. М., 1959, стр. 49).
sub 2 /sub
<Начало 1916 года>
Я так всегда радуюсь, Глубокоуважаемый и дорогой Владимир Иванович, получая Ваши письма, как и беседуя или только видя Вас, — как было два раза в Европейской гостинице1. И не умею, к какому пункту души отнести это впечатление: то ли, что Вы последний в живых из старой гвардии Московского университета, и смотря на Вас, я чувствую около плеч и головы Вашей тени Ф. И. Буслаева2, Ник. Савв. Тихонравова3, В. О. Ключевского4, Гав. Аф. Иванова5, Ф. Е. Корша6 и Н. И. Стороженка7 (хоть чуть-чуть он и был излишне gar?on, вечный «амур» студентов) и профессора-зоолога Усова8, Вашего современника, если Вы его знавали и помните. Ах, теперешняя «пехота» и даже какой-то малодушный «гарнизон крепости» нисколько уже не напоминает этих монументальных и таких даровитых, таких достойных людей. Сам Московский университет как-то неприятно перестроен внутри9, — по типу не то пассажа, не то ресторана, и, к горю, я старых аудиторий и бесконечно длинных парт не нашел, когда был в Москве, при открытии памятника Гоголю10. Я думал, что чего-то не понимаю; но Любавский11 мне сказал: «Нет, братец, ничего прежнего не осталось».
Любавский мне высказал положительное отвращение к теперешним профессорам и прибавил, что ему отраднее и интереснее бывать в обществе учителей гимназии, и от этого он не оставил частных уроков в ней, будучи уже ректором.
А помните ли Вы старых Ваших учеников? Варшера12, Беркута13, Грузинского14, Райского15, Вознесенского16. Как грустно делается, когда думаешь о милых товарищах.
Но около воспоминаний действует и лично от Вас именно впечатление
и о Вас длинное, за 35 лет, соображение.
Те были все великие специалисты, цари и деды своих лесных (книжных) царств. В Вас всегда особо меня привлекала смелость интересов. Ведь я читал, еще студентом (кажется), грубую на Вас и Чичерина17 брань Михайловского18. Мне то и нравилось, что Вы и профессор, и государственный человек. Ваши речи в Петербурге (1914 г.)19 я очень слушал, очень запомнил. Ваши сведения и взгляд Ваш на Герцена я передал в примечании к письмам курсистки Мордвиновой в «Вешних водах»20. Ваша книга о революции21 — любимейшая моих дочерей22, особенно «сестры Веры» (монахиня)23. Увидя опять у меня на столе Вашу «Теократию»24, воскликнула, улыбнувшись: «А, Герье — мой любимый историк». Я так был рад этому восклицанию. Потом Вы писали о Риме («Принципат Августа», в «Вестнике Европы»25, — я читал). Но превосходно, для биографии Вашей и смысла Вашей жизни превосходно — что Вы закончили обзором тружеников Царства Божиего. Это — купол, над стенами и фундаментом. Бурнакин26, совсем юный, прочтя рецензию мою на «Теократию», сказал: «А читали ли Вы его Франциска Ассизского. Я зачитывался этою книгою, она сделала на меня огромное впечатление». Бурнакину лет 30. И я думаю, что, не найдя оценку у «детей» (российские «отцы и дети»), Вы ее найдете у внуков.
И вообще пепел вечно извергающегося Везувия истории Вас прикрыл, но отнюдь не похоронил. В конце концов все доброе пойдет именно к доброму, а к злому придут одни злые27. Есть для теократии невидимое вечное зерно, и суть притока доброго к доброму — злого к злому, я думаю, составляет суть того, почему теократия никогда не умрет и Царство Божие когда-нибудь достроится.
Я думаю, если бы Ваши книги о тружениках Царства Божия попали в руки Дурылина28, Грифцова29, С. Н. Булгакова30 или Эрна31, — то в «Русской мысли»32 должна бы появиться о них статья. «Русская мысль» Вам не враждебна, а сочувственна. Вообще следовало бы послать книги Петру Бернардовичу Струве33, редактору журнала. Он хороший и честный человек.
Да хранит Вас Бог.
Вам преданный В. Розанов
