Хотя день Сатира был заполнен до отказа, у него тоже выдавались
минуты для размышлений. Как и Эльфа, его тревожил приближающийся момент выступления.
“Автомат Калашникова, — думал он, оглядывая лежащий на его коленях, похожий на неведомого черного хищника АКМ. — Автомат Калашникова. Холодный, надежный, мой. Вот и все. С тем и пойдем”.
Вот и все мысли, которые он мог себе позволить. Любые сомнения и страхи он давил, не давая разрастись.
Одна Белка ни о чем не думала и не тревожилась. После московской полуподпольной жизни она наконец почувствовала себя по-настоящему живой и свободной. Ей непрерывно хотелось что-то делать, и она целыми днями пропадала в лазарете. Порой настолько погружалась в заботы, что забывала о еде и вспоминала лишь тогда, когда помощник трогал ее за руку и показывал в сторону столовой. Даже разговаривая с Эльфом и Сатиром, она непрерывно что-то делала: листала справочники и пособия, мотала бинты, разбиралась с медикаментами, училась делать перевязки.
Где-то за месяц до дня выступления Ассаи Руги выдал Йону сумку с деньгами и отправил по городам, чтобы тот купил два автобуса, на которых повстанцы могли бы быстро и неожиданно добраться до резиденции полковников и захватить ее. Йон взял двух помощников-негров и отправился в путь. Он вернулся через пять дней в одиночестве.
— Где люди, что отправились с тобой? — спросил его отец.
Сын замялся:
— Они стерегут автобус и лошадей.
— Кого?!
— Лошадей.
— Каких еще лошадей?
— Обыкновенных, — смущенно отвернувшись, вздохнул огромный, как божок с острова Пасхи, Йон.
— Правда? — не веря в происходящее, спросил Руги.
Тот кивнул.
— Ты что, обкурился?
— Он что, действительно обкурился? — спросил Эльф у Белки, когда ее рассказ дошел до этого места.
— Ну, Йон сознался, что они немного покурили накануне, но не так уж чтобы очень.
— И много лошадей он купил?
— Табун голов в семьдесят. Цыгане сказали, что, если он не купит, они их на живодерню отгонят. Ему жалко стало, он и купил.
— Безумие какое-то. Тут без травы не обошлось, — растерянно сказал Эльф. — Откуда в Африке цыгане?
— Не знаю. Наверное, они везде есть, где люди живут.
Сатир захохотал.
— Ну, Йон! Ну, молоток! — восхищенно сказал он. — Черный Буденный!
На следующий день трое друзей вместе с Руги и его штабом отправились осматривать приобретения. Табун пасся в саванне на краю джунглей под охраной пяти пастухов. Лошади были на загляденье. С тонкими ногами, огромными, все понимающими глазами, аккуратно подстриженными хвостами и гривами.
— Их скорее всего у президента Восточно-Африканской Республики угнали, — сказал Руги. — Он любитель скачек. У него целый ипподром и конюшни при дворце.
