что умный человек никогда не подаст в суд на государственные органы. То есть это явная ложь с вашей стороны. Прошу вас покинуть зал заседаний!
Светлана, плача, идет к двери. Судья смотрит на ее фигуру:
— Секундочку!
Она останавливается с надеждой.
— А вы что вечером делаете?
— Я?.. Не знаю… Я…
— Телефончик в приемной оставьте, я позвоню.
Светлана, вконец растерявшаяся, выходит.
— Ну что ж… — говорит судья.
И тут звонит телефон, он берет трубку. Слушает. В зале переговариваются.
— Тихо! — кричит судья. И в трубку: — Да. Конечно. Конечно. Без вопросов. Спасибо.
Кладет трубку.
И:
— Мое решение таково: обвиняемый, несомненно, виновен. Я вас имею в виду, — указывает он на Быстрова.
— Я истец!
— Мне лучше знать, кто вы. Вы обвиняетесь в клевете, подрыве государственного строя и организации заговора.
— Какая же клевета? Меня убить хотят!
— Никто вас убить не хочет — и мы этот вопрос уже прояснили! Собираются — да. В силу необходимости. Но это не значит, что хотят! Они не хотят, они вынуждены. А вы обвиняете, что хотят! Это клевета.
И я вынужден вынести приговор…
Судья мешкает, звонит по телефону:
— Извините, а сколько дать?
Слушает.
— Понял.
Кладет трубку. Объявляет:
— Пять лет в колонии общего режима с отбытием наказания в условной форме! Освободить из- под стражи в зале суда. Что, нет стражи? Ну, пусть так идет.
Братья Быстровы выпивают в доме Владимира. Надежда выходит с тарелкой, со стуком ставит ее на стол.
— Ты чего это? — спрашивает Владимир.
— Того! Лишь бы повод — выпить! — уходя, ворчит жена.
— Я не с кем-нибудь, а с братом! — кричит ей вслед Владимир. И поднимает стопку: — Твое здоровье.
