(кого-то откуда-то) и напоминает Танину реплику своей откровенной негативностью, чуть ли не убийственностью.
Ибо, конечно, ее яд в том, что путем чисто словесной игры простое взимание долга приравнивается к — пусть частичному, временному, символическому — отнятию жизни. Типа фунта плоти по Шейлоку.
КВАСЦЫ
(72 слова)
Когда в одном электронном журнале, с легкой, но недолговечной там руки дружественного редактора, появилось несколько моих мемуарных мелочей — рядом со сходными по жанру сочинениями давней знакомой, озаглавленными «Рассказцы», я вычислил, что на эту словесную мель она села, метнувшись от Сциллы моих западнических «Виньеток» к Харибде солженицынских «Крохоток», и стал, с завистливой оглядкой на Пелевина, придумавшего «один вог» — квант современной мирской тщеты, прикидывать, как бы назывались аналогичные единицы для измерения русского литературного патриотизма.
LIGHT TOUCH [12]
Сорок лет назад, впервые поехав в Польшу, я с места в карьер стал учить польский. Он давался мне легко, но на самых головоломных словах я спотыкался. Как-то в гостях я безнадежно увяз в слове odziedziczyc («унаследовать»), согласные которого различаются исключительно мягкостью/твердостью и звонкостью/глухостью: джь — джь — ч — чь. Эти признаки есть и в русском, но нет ни фонемы «дж», ни твердого «ч». Я в который раз пытался продраться сквозь этот фрикативный частокол, когда хозяйка сказала:
— А ты не старайся, ты так легонько, по верхам: odziedziczyc — понимаешь? — Она повела ручкой и пошевелила пальчиками в знак полнейшего пренебрежения. Я понял и, как под гипнозом, без запинки исполнил:
— Оджеджичычь .
В дальнейшем я неоднократно применял эту безмятежную технику и даже обучал ей американских студентов, не всегда справляющихся с богатым и широко востребованным словом environmentalism [13] , достойным внимания культурных девушек типа Фимы Собак.
Вообще, это постоянный соблазн — отказавшись от глубокомыслия и занудства, научиться light touch, легкому касанию. Американцы овладевают им уже в начальной школе. Помню, как Катина дочка, изготовив пестрый плакатик на заданную на дом тему, отступила назад, чтобы окинуть его взглядом, и удовлетворенно констатировала:
— Some information, not too much!.. («Кое-какая информация, не слишком много!..»)
Как говорит один из персонажей в «Портрете Дориана Грея» (и любил повторять Черчилль):
Если ты джентльмен, так тебя учить нечему, тебе достаточно того, что ты знаешь.
А если ты не джентльмен, то знания тебе только во вред.
Мне такое отношение дается с трудом. Сколько раз казалось, что любимое стихотворение или рассказ можно разобрать на двух-трех страницах, а кончалось дело длиннейшей статьей. Хотелось бы как лучше — жить так просто и писать. Но не с тем, чтоб сдвинуть горы, Не вгрызаться глубоко, А как Пушкин про Ижоры — Безмятежно и легко. И вообще — жизнь просвистать скворцом, Заесть ореховым пирогом. Но, видно, нельзя никак…
КРЫМСКАЯ ЛОГОЦЕНТРИЧЕСКАЯ
