На китобазу опускается вертолет,
И, стерев ладонью изморозь над губой,
Фотокору, гордясь собой, позирует китобой
И не слышит, как в водной толще печальный кит
“Отпусти народ мой” впотьмах ему говорит,
В ледяной шуге, ворочая в горле ком,
Указуя ввысь окровавленным плавником.
Или вот: молодой инженер в секретном КБ,
Он ни грамма сегодня не пил, но слегка не в себе,
Потому что мимо проходит на каблучках
Практикантка Нина в круглых смешных очках,
А она, улыбаясь, рисует свои чертежи,
Карандаш “кохинор” в детских пальцах ее не дрожит,
А он смотрит ей в спину, на нежный затылок ее,
Целый хор эндорфинов в его кровотоке поет,
Ах, любовь на работе, на кончике карандаша,
До ошибки в расчете графитовый стержень кроша.
Нет на них фотокора, поскольку секретно КБ —
За бетонным забором предоставим их общей судьбе,
Молодежная проза, точнее сказать, палимпсест,
Почтальонша с мороза заходит в теплый подъезд.
Репродуктор мычит на стене, а в закатном окне
То ль звезда в огне, то ли всадник на белом коне.
* *
*
Вот оно движется, толкая перед собой эхо,
То сжимаясь, то растягиваясь в процессе полета,
Это не самолет, это
Другое что-то.
Вот оно промелькнуло над городом и над домом,
Наливаясь багровым, точно в сумерках сигарета,
Середина лета смотрится на Садовой
