Книги
Владимир Березин. Диалоги. М., “Livebook/Гаятри”, 2009, 640 стр., 2000 экз.
Один из самых рискованных (сказать “экспериментальных” язык не поворачивается, потому как эксперимент в литературе — это всегда протокол о намерениях, а в данном случае перед нами художественно состоявшееся явление) текстов, заставляющих вспомнить художнический азарт поиска новых форм в русской прозе 20 — 30-х годов ХХ века. Березин, писатель с уже как бы окончательно определившимся стилем, автор вполне “сюжетной” (фабульной) психологически проработанной прозы с внутренней ориентацией на историко-философский гротеск, предлагает читателю художественный текст, объектом изображения в котором (и одновременно субъектом) становится прямая речь современника. Автор предельно усложняет свои задачи, отказавшись от использования таких скрепляющих литературный текст в художественное целое средств, как сюжет, наличие персонажа, система образов, пейзаж
и т. д. “Единственное” художественное средство здесь — прямая речь в диалоге, речь как таковая. В отличие от как бы схожего по задачам текста Линор Горалик “Говорят:”, в котором каждый монолог и диалог был мини-новеллой, сверхкратким конспектом повести или романа, Березин выносит породившую диалог ситуацию на периферию повествования. Ситуация (сюжет) возникает, и развивается, и завершается здесь и сейчас, диалог в этой книге не является отражением некоего события, диалог этот и есть само событие, как бы задним числом наращивающее и образный ряд, и внешний сюжет. Каждый из березинских диалогов тоже можно было бы назвать новеллой, но в очень специфическом варианте — сюжетом этих новелл становится сюжет движения самой речи — смена интонаций, лексика, ритм и т. д. Каждый из предложенных диалогов, представляющих, грубо говоря, некий сетевой треп почти что ни о чем (дружеская пикировка, выяснение подлинного значения слов, суждение о литературе, суждение о сетевом персонаже и т. д. и т. д.), — каждый из этих диалогов имеет свой вполне локальный собственный мотив- сюжет, предполагает как бы силуэт очередного собеседника автора и некую ситуацию, в которой они общаются; и одновременно собрание этих диалогов выстраивает в книге сюжет единый, который можно было бы назвать “метасюжетом поколения”, — в книге воспроизведена и эстетически отрефлектирована стихия сетевого языка как знакового феномена нашей культуры рубежа девяностых — двухтысячных годов. Образ своего поколения, точнее, определенного состояния этого поколения, на глазах становящегося историей, создается с помощью сетевой лексики — нынешней манеры строить фразу, ее интонационных ходов, которые, в свою очередь, и есть система новейших поведенческих штампов, система востребованных Сетью ролей и масок. “Воспроизводимые” в книге диалоги — это диалоги сетевые, то есть автор обращается к уже отрефлектированному сетевым сообществом языку, к некой эстетической игре, и потому текст Березина сам по себе уже эстетическая рефлексия на рефлексию. “Мы — уникальное поколение, которое может услышать свои разговоры за много лет: они записаны и учтены. И каждое утро я повторяю чью-то фразу, что на Страшном Суде нам держать ответ согласно кэшу Яндекса” — это фраза из авторского предисловия. А вот авторское определение задач, которые он ставил перед собой: “Нам только кажется, что разговор из жизни или Сети можно безболезненно перенести на бумагу…
Ее нужно переписать.
А потом переписать еще раз.
И вот постепенно слова теряют отпечатки губ, оборачиваются бумагой, и вот они уже совершенно другие — как диалоги в пьесе.
Актеры ушли куда-то, острое словцо повисло в воздухе, потеряв своего автора. Идеи, прозвучавшие в разговоре, изменились, выросли, как дети в чужих семьях. Нет, фотографическое изображение разговора невозможно — оно все равно превращается в живопись, передержками, муаром, особой техникой печати”.
Владимир Берязев. Ангел расстояния. Стихи последних лет. Составитель Павел Крючков. Предисловие Юрия Кублановского. М., Издательство Руслана Элинина, 2009, 208 стр., 1000 экз.
Новая книга известного поэта, а также одного из организаторов литературной жизни Сибири, главного редактора “Сибирских огней” — “Кошки серы. Музы глухи. / Сумасшедшие старухи обирают лопухи. / У пивнухи „Бабьи слезы” / Рыжекудрые стрекозы кормят бомжика с руки. // Девка с фейсом Умы Турман / Стеклотарою по урнам пробавляется слегка. / А сирены воют, воют, / Крутят синей головою, мчатся к черту на рога. <…> Будет вечер, будет утро. / И разводы перламутра, и заутрени трезвон… / Бьет крылами вещий город. Подними повыше ворот. / Новый день — как новый сон”
Вениамин Блаженный. Сораспятье. М., “Время”, 2009, 416 стр., 2000 экз.
Стихи 1960 — 1990-х годов; предисловие Дмитрия Строцева, послесловие — Кирилла Анкудинова — переиздание самого полного и представительного собрания стихов, подготовленного поэтом Вениамином Михайловичем Блаженным (Айзенштадтом) (1921 — 1999) для единственного и ставшего уже библиографической редкостью издания в 1995 году — “Я хочу умереть не от скучной случайной болезни, / Поскользнуться хочу я у бездны на самом краю, / Чтобы руки и ноги мои стали крыльями в бездне / И летел не один я, а ангелов падших в строю. // Нет, непросто я жил, непростою и смерть моя будет, / И меня не обычные люди придут хоронить, — / Похоронят меня огнекрылые демоны-люди, /
В сатанинские трубы завоют над гробом они. // Ибо лбом налетел я на тайны предвечного Бога, / И рассечен мой лоб, и рубец первозданный кровав, / И меня никогда не оставят испуг и тревога, / Встанет дыбом трава над проклятьем могильного рва…”.
Мария Галина. Малая Глуша. М., “ЭКСМО”, 2009, 480 стр., 3000 экз.
