И сидр, и виски, и коньяк.
Там, в садике, в кусту сирени,
Поставит дед тебе скамью,
И ты любимую свою
К себе посадишь на колени
И будешь петь, как я пою,
Томясь душой в любовном плене.
Не догадается сосед,
Что ты поешь. Он не услышит.
Твой рот едва приметно дышит, —
У песни сердца звука нет, —
Неслышно грудь она колышет,
Как мозг больного — сладкий бред.
И песнь твою поймут лишь двое,
Она да ласковый старик —
Хозяин. С детства он привык
За стойкой, там, у стенки, стоя,
Улавливать немой язык
Сердец, забывших все земное.
Гитару снимет он с гвоздя,
И, пыль стряхнув, зашепчут струны,
Как плеск лазоревой лагуны,
Как шум весеннего дождя.
И голос старческий, но юный
Польется, воздух молодя.
И песня эта той же будет,
Твоей, но громкой и живой...
Своею вечной новизной
Она застывшего разбудит.
И поцелуев пышный рой
Твоих никто уж не осудит.
