вместе с нами
в большом интернате,
и от них, словно эхо, разносится:
— Нате! Нате!
Подавитесь! Взорвитесь!
Убейтесь!
Умрите, суки! —
и другие подобные звуки.
Мы бы вырубили им свет,
но боимся тьмы.
Мы позвали бы взрослых,
но взрослые — это мы.
* *
*
Медный кран, серебряная струя,
раковина звенит.
Двое в кухне: бабушка Вера и я,
солнце ползет в зенит.
Ковшик ладоней к струе подношу,
воду держу в горсти —
и честно размазываю по лицу,
что удалось донести.
— Раз, — объявляет бабушка, — два, —
но не считает до трех,
а произносит смешные слова:
Троицу — любит — Бог…
Бабушка Вера не верит в Бога,
но слов удивительных знает много.
И я послушно в лицо плещу
и переспрашивать не хочу.
Вот эта свежесть и будет — Троица,
