Когда я вышел на террасу, над горами занимался рассвет и небо мерцало зеленым бутылочном светом. Я задул свечи (мартышка недовольно пискнула) и вышел через бар на улицу. Последнее, что я видел, — это гирлянда, которая мигала над вывеской.
В промежутках между сном и явью мысли бежали обратно — к той, которая спала под пологом. Ее лицо двоилось, мерцало. Это было лицо девочки из школы, сидевшей со мной за одной партой, и я понимал, что люблю ее. В то же время я видел красивую женщину, которую встретил только что — и в которую влюблялся все больше.
Именно об этой женщине мне написали, что ее больше нет.
Именно номером ее телефона я решил воспользоваться.
А потом случилось то, что случилось.
“Но зачем? — спрашивал себя. — Зачем это самоубийство? Зачем эта глупость, нелепость?”
Вина, которую я испытывал, угнетала меня. Доставляла физическую боль — тем, что я не могу обнять ее ноги сейчас и вымолить прощение не завтра, а немедленно. Потому что без этого прощения — я это чувствовал — жизнь моя не имела смысла.
Эта боль терзала меня — и в то же время я был счастлив. Сегодня мои прошлое и настоящее вернулись. Время замкнулось, по цепочке побежал ток. Каждая капсула жизни, каждая ее клетка кричали о том, что существуют. Что с этой минуты открыты
“Человеку требуется человек! — ликовало все во мне. — Человек!”
И я этого человека нашел...
ЧАСТЬ VI
День первый
Комната выглядит как стандартный гостиничный номер. Пол застелен серым ковровым покрытием, там, где он прожжен, виден старый паркет. Стены выкрашены светло-голубой масляной краской. У косяков заметны еще несколько слоев, зеленый и красный. Лампа на потолке закрыта плафоном и включается автоматически, когда стемнеет. Рядом с кроватью стоит деревянная тумбочка и графин с водой. Покрывало серое и прострочено в клетку. Если долго лежать на нем без движения, на коже остается след. Поскольку лежать приходится много, кожа всегда покрыта сеткой.
День второй
Еду приносят утром — и второй раз, когда зажигают лампу. Входят без стука, щелкнув замком. На лице у человека черная маска с прорезью для глаз. Она закрывает лицо и шею.
Если бы не маска, человек выглядит обычно. Джинсы, майка. Загорелые волосатые руки и перстень на указательном пальце. Плоские пальцы торчат из пляжных шлепанцев.
Единственное, что выделяет этого человека, — комплекция. Когда он ставит еду и садится в угол, его колени заполняют проход между столом и кроватью.
