официантки смеются.
— Давай, — говорят, — Валя, давай. Будешь теперь москвичкой...
И так мне эта самая Валентина Краснославовна запала в душу, что на следующий день я опять перед зеркалом причесался. Задвинул для храбрости двести пятьдесят и попер. И даже малость прифрантился. Вадик мне дал на вечер свою меховую куртку.
Прихожу, а вышибала, падла, не пускает.
— Ты что, — кричит, — не видишь? — И тычет мне своим грязным пальцем в вывеску.
Я говорю:
— Давай открывай. Мне, — объясняю, — к Валентине Краснославовне.
Вышибала меня критически оглядел, что-то такое хмыкнул, но все-таки пропустил. А в зале, как обычно, битком, и кто в унтах, а кто в резиновых сапогах. А оркестранты пока перекуривают. И какие-то офицеры угощают их коньяком.
Поискал я глазами свою Валентину Краснославовну и вижу, что нет, нету моей избранницы. И вместо нее совсем другая. И тоже, конечно, ничего. Но Валентина Краснославовна лучше. И я к той, другой, подошел и спрашиваю:
— Скажите, а что, сегодня Валентина Краснославовна не работает?
Она на меня внимательно посмотрела и говорит:
— Валентина Краснославовна сегодня выходная. Но если она вам нужна, то вон она сидит... — и показывает в глубину зала на столик.
Ну, я, как на крыльях, туда. Смотрю, и правда сидит моя Валентина Краснославовна, но только уже совсем не в блузке, как обычно, а в каком-то декольте. Или как там у них называется. А вместе с ней слева и справа по амбалу. Один здоровее другого.
Но я все равно наклонился и схватил Валентину Краснославовну за локоть. Решил пригласить ее на танец. Вообще-то я не танцую, но мне тогда было наплевать.
— Разрешите, — говорю, — мне надо вам сказать...
И замолчал.
Один из амбалов поднимает на меня свою квадратную голову и прищуривается. Не то чтобы небрежно. А так. Вроде бы он меня даже не видит в упор. А это, мол, что еще тут за тля?
— Тебе, — говорит, — чего?
Я говорю:
— Да так... ничего... Мне, — говорю, — нужна Валентина Краснославовна...
Тогда он к ней поворачивается и спрашивает:
— Это, — говорит, — кто? Ты что, его знаешь?
И Валентина Краснославовна даже испугалась.
— Да нет, — говорит, — не знаю. Первый раз вижу...
И я даже растерялся:
— Как первый раз?!
Вот это, думаю, номер. И снова ее за локоть.
— Вы что, — говорю, — меня не узнаете?
И вдруг я очутился под столом. И как-то так мгновенно. Не то чтобы под столом, а между ножкой стула и чьим-то ботинком. И тут как раз заиграла труба.
