Взглянул прямолинейно Горький.
Что за “березки” и “зорьки” имел в виду поэт? В каком конкретно произведении или произведениях Максима Горького он отыскал “прямолинейный взгляд” на эти самые “березки, зорьки”? Как “прямолинейный взгляд” Горького соотносится со взглядами самогo55555 Пастернака образца 1924 года?
Легче всего ответить на первый из поставленных вопросов: на какие такие “березки, зорьки”, согласно Пастернаку, “взглянул прямолинейно Горький”. Из контекста “Высокой болезни” вполне ясно, что речь идет о русской природе как о метонимии русской деревни, в свою очередь выступающей в роли метонимии русского крестьянства, участвовавшего в Октябрьской революции 1917 года и в Гражданской войне.
Этот мотив впервые звучит в начале “Высокой болезни”:
Уместно ли песнью звать сущий содом,
Усвоенный с трудом
Землей, бросавшейся от книг
На пики и на штык.
“Земля” здесь — это еще одна метонимия — темного крестьянства, едва и, скорее всего, со слуха усвоившего азбуку марксизма и революционные песни типа “Интернационала” и не нуждающегося в иных книгах и стихах, читай - в Культуре.
Далее крестьянские голоса звучат в строках, непосредственно предшествующих интересующему нас микрофрагменту о Горьком:
Где слышалось: вчерась, ночесь,
И в керенку ценилась честь…
А сразу после этого фрагмента следует знаменитая строфа об интеллигенте и “темной силе” — все том же крестьянстве:
А сзади в зареве легенд
Идиот, герой, интеллигент
В огне декретов и реклам
Горел во славу темной силы,
Что потихоньку по углам
Его, зазнавшись, поносила
За подвиг, если не за то,
Что дважды два не сразу сто.
Тема крестьянства так продолжена в следующей строфе:
Над драмой реял красный флаг.
Он выступал во всех ролях
Как друг и недруг деревенек,
Как их слуга и как изменник.
“Я был у Вас однажды в институте, — в ноябре 1923 года писал Пастернак Петру Когану, — и вынес самое тяжелое впечатление именно от той крестьянской аудитории, которая постепенно вытесняет интеллигентский элемент и ради которой все творится. Я завидую тем, кто не чувствует ее, мне же ее насмешливое двуличие далось сразу и дай бог мне ошибиться”. Приведем еще одну выразительную цитату, на этот раз из “Доктора Живаго”: “В эти первые дни люди, как солдат Памфил Палых, без всякой агитации, лютой озверелой ненавистью ненавидевшие интеллигентов, бар и офицерство, казались редкими находками восторженным левым интеллигентам и были в страшной цене. Их бесчеловечность представлялась чудом классовой сознательности, их варварство — образцом пролетарской твердости и революционного инстинкта”.
