чудотворной Казанской иконы
(а говорили: утрачена),
мощи св. Серафима,
завёрнутые в целлофан,
и сотни других
чудотворных мощей и икон —
советские катакомбы
на первобытный манер,
внутри современного города,
возле — недавно шумных
трамвайных, троллейбусных линий,
под ракой Казанского храма,
обстреливаемого врагом,
за семью печатями тайны
с естественной температурой
глубокого, вечного сна.
Церковь бы так не придумала.
Марк на редкость удачливый малый
при центральном ТАСС фотокором:
всюду вхож, со всеми знаком.
Он стоял в стороне, не мешаясь,
со своим новёхоньким „кодаком”,
улыбался. Улыбки — редкость.
Город теней — люминофоры
с собою, куда ни идём.
Особенно здесь, в полумраке
лабиринтов надежды и веры.
Боже, как исхудал Глеб.
Каким лихорадочным блеском
он смотрит — одни глаза,
