Стихи Ваши мне очень дороги и чем-то родственны. Вы — в ряду подвижников русской поэзии. Как и В. Шаламов, Вы обогатили ее огромным нравственным опытом, были правдивым словом эпохи.
С глубоким уважением
Вен. Айзенштадт.
окт. 89
Дорогой Борис Алексеевич!
Вы убеждаете меня в том, что давно уже стало сутью моей жизни — стихи ради стихов, более того — жизнь ради стихов. Иначе разве мог бы я писать такие стихи, которые долгое время никто не хотел брать в руки, настолько они были чужды эпохе?.. Но, Боже мой, мне 68 лет, должен же кто-то обо мне знать, надо же кому-то их отдать (у меня нет детей.) Хотя давно приемлю и иной удел — погибнуть с ними, как погиб с детьми Ян Корчак.
Что написать Вам о своей жизни?.. У поэта Сергея Обрадовича были строчки:
«Как запыленный воробей,
Билась жизнь моя под забором» [2] .
Сын рабочего, я и сам всю жизнь был рабочим. Сейчас на пенсии. Жена — ИОВ 2 гр.
Вы пишете о Белоруссии как о незнакомой стране. Не знаю, какая это страна, в Минске я совершенно одинок. Знаю, что есть честные Быков и Адамович, но были и Бегун и Бовш [3] . Обливавшие грязью витебчанина Марка Шагала. (Мой родной город.)
Ваше письмо для меня — большое подспорье, словно держу я в руке большую теплую руку друга. Для больного старика, который не выходит из дому, это очень много значит.
Прочел в «КО» [4] , что Вы выпустили сборник «Колокол» [5] . Хотелось бы, чтобы он зазвучал и у моих окон, — надеюсь получить от Вас эту книгу в подарок. Теперь возрождаются церкви, пришло время и Вашего колокольного звона. Да будет он вечен в многострадальной России.
Посылаю Вам пересъемку одной из моих общих тетрадей (их у меня десять или больше). Журнал «Даугава» № 12 поместил мои стихи.
Всего доброго. Привет Вам и супруге от нас с К. Т. [6]
18/ I 90
Ваш В. Айзенштадт.
PS Не могли бы Вы на всякий случай дать мне номер вашего телефона?..
К тексту письма приложена машинопись сорока девяти стихотворений.
