— Сохранились у вас его фотографии?
Лесовичок задумался, приблизив указательный пальчик к виску. Пальчик напоминал засохшую морковинку.
— В альбоме есть несколько пожелтевших. Да зачем вам?
— Хочу на Колечко посмотреть.
Федоров, кряхтя и охая, полез в низ тумбочки, достал альбом с потертым плюшевым верхом. Полистал. Нашел. Скувляков перехватил альбом:
— Это вы где?
— На крыльце моего дома, он рядом с колечковским стоял. Его фриц бомбой достал в сорок втором.
Спичтяков вспомнил расположение домов на Славянке. Церковь, дом-засыпушка в глубине, следующий — новый пятиэтажный и рядом тот, который дед Колечко возвел.
— Где ваш дом стоял, пока его фриц бомбой не достал? — Схуятяков следовал на ощупь.
— На Славянке.
— А после того, как ваш дом фриц бомбой достал, где вы жили?
— Опять же на Славянке.
— У кого?
— Так у Колечко и жил, в подвале. Мы с ним вместе подвал вырыли, чтобы в бомбежку спасаться. Вырыли заранее, еще в финскую. Подвалов у Колечко было два. Верхний-то он сам вырыл, а нижний — я ему помог, там было труднее, ему бы одному ни за что не справиться. Он на карачках лопатой махал, а я землю в мешках оттаскивал и поднимал. И укрепляли столбами тоже вместе. По ночам, все по ночам…
Когда Федоров поднял голову на гэбиста, того уже рядом не было. Старичок-лесовичок перекрестился. И пошел в магаз. Там, он слышал, должны были привезти.
Просторный актовый зал Горьковского университета: президиум и трибуна
Просторный актовый зал Горьковского университета.
Прямо перед зрителем трибуна. Слева — длинный стол и стулья, это президиум. Справа на стене висят портреты русских писателей вперемежку с вождями пролетариата. Примерно так: Гоголь, Ленин, Пушкин, Свердлов, Толстой, Жданов
и т. д. Вожак университетской комсомольской организации Михаил Крошеняткин сидит на одном из стульев. Он готовится к предстоящему собранию. Штудирует присланные ему распечатки текстов песен пятикурсника истфила, выбравшего себе псевдоним Кух. Крошеняткин одет правильно.
К р о ш е н я т к и н (сам с собой). Наверняка окажется какой-нибудь сморчок закомплексованный. Так… Что это за песня… “Клянусь париком Кобзона”… (Напевает на вальсовый мотивчик.) “Я влез в автобус, безмерно грустя, лезу в карман за удачным словом, девчонки жмутся грудью, а я чувствую, от них пахнет порохом. Клянусь париком Кобзона, у меня нет другой жизни…” Белиберда. Потом от девчонок пахнет, а не порохом. Они сдали зачет и едут домой. И от них пахнет трудовым потом. И при чем здесь Кобзон? Туманно…
В зал входит Галина Варинова, заместитель Крошеняткина по идеологической работе. Она одета правильно.
