Песчаные всадники. М., “Зебра Е”; “Эксмо”; “Деконт +”, 2003, 224 стр., 7000 экз.
Составитель Сергей Костырко
Периодика
ПЕРИОДИКА
Александр Архангельский. Литератор — профессия, писатель — призвание. Беседу вела Оксана Головко. — “Православие и мир”, 2010, 27 сентября <http://www.pravmir.ru>.
“Книга не должна никуда вести. Если это происходит, она подменяет собой школу и Церковь. < …> А вот Лев Толстой пытался вести. И в тех произведениях, где он вел, он проиграл. Выиграл — в романах, в которых открывал читателям мир с выходом в вечные сферы. Писатель вообще ставит вопросы лучше, чем дает ответы. Хотя ответы тоже имеют право быть. Но не в лоб: это же не рецепт, не дорожная карта. Когда писатель дает ответы, он должен быть чуть-чуть ироничен по отношению к самому себе. Как только он эту иронию теряет, становится самозванцем, ставящим себя в лучшем случае на место священника, в худшем — на место Господа Бога”.
Интервью для журнала “Нескучный сад” (2010, № 9 <http://www.nsad.ru> ). Многие материалы этого журнала регулярно публикуются на сайте “Православие и мир”.
Варвара Бабицкая. Страхи и чаяния. — “
“<…> по-настоящему удивительная вещь произошла со словарями и всякого рода справочной литературой: в этом случае технология не изменила природу контента, а догнала ее. Словарь изначально как будто был придуман для существования в электронной форме. Словарь — это вещь, которая меняется каждый год, а иначе быстро теряет смысл (пока не приобрела музейный статус, вроде Брокгауза и Ефрона). Вещь, которую не возьмешь с собой в отпуск за громоздкостью, с которой трудно работать за столиком в кафе, — то есть на бумаге это было неудобно изначально. Словарь содержал гиперссылки задолго до появления такого понятия — просто в бумажную эпоху они были битые, а теперь починились”.
Андрей Битов. “У меня болит сердце за Петербург”. Беседу вела Людмила Привизенцева. — “Новые Известия”, 2010, 2 сентября <http://www.newizv.ru>.
“В русской литературе не было никакой непрерывности и преемственности. Только вспышки — такая форма развития. Каждый гений при этом был как хрестоматийный русский куст из „Хаджи-Мурата”: дикий, колючий, горящий, искалеченный — и живой. А растет в голой степи. Величественная, конечно, картина, но непригодная для жизни. Потому что главное в культуре — это все-таки накопление и непрерывность. Ничего вы без них не сделаете! Старые культуры (устойчивые, как старые горные цепи) развиваются накоплением и продолжением. А в России — бесконечные пики, скалы, пропасти, извержения, сотрясение земли. И целые пространства, которые не поддаются профессионализации”.
