на грудь грача нацелена заточка
с небес, формально равная звезде,
чтоб оный черный бомж взыграл из-под кусточка
о том о сем, о всякой ерунде,
о жизни драгоценной. Та же точка.
Собеседник
Мой ты провиденциальный, жди меня, я приду.
Я окажусь на месте, мой ты семинебесный.
Дубом на старом месте, вишней в твоем саду,
месторожденьем нефти, флейтой твоей чудесной.
Не узнаешь? Напрасно. В общем-то, столько ждать,
я понимаю, трудно. Нам повезло — дождаться.
Ветер метет по звездам — чистая благодать.
Мусор цивилизаций выметет, может статься.
Мой ты неразличимый, мой ты мой дорогой.
Мой ты мой бесполезный, мой ты мой драгоценный.
Вечность? Какая вечность? Я туда ни ногой.
Жарко в горячей точке. Холодно во Вселенной.
Милый мой, будь на месте. Я говорю: привет!
— Hay! — отвечает тело явственно неземное.
И никакой корысти, и никаких примет,
что-то давно родное, роза на свинорое.
Романс
Супермаркет “Копейка” в Резервном проезде
по приезде конечно же нам пригодится,
чтоб добрать после юга виноградные грозди,
а сады расклевала голодная птица.
Только шелест остался от бумажных десяток.
Только череп от вещего, что ли, Олега
на раскопках отечества. Выпав в осадок,
нам с тобой подпоет подзаборный коллега.
Ты любимица деда, я питомец бабулин.
