ютясь на чужом чердаке.
И хочу, чтоб в моих строчках
за частоколом напастей, бед
стылой, отчаянной ночью
обнадёживающий брезжил свет.
Согревающая щедрость
К нам домой по зиме принесли огромную жёлтую
тыкву,
похожую на пузатый надраенный самовар.
Глаза от летнего солнца уже отвыкли,
и их щурил явившийся праздничный жар.
Поставленная на фаянсовую хлебницу,
золотом в тон ей отороченную,
нарядная гостья, казалось, ослепила всю мебель,
как закатное полымя сквозную рощу.
И когда за стеклом, морозными иглами утыканным,
слышу ветра удручающий шелест,
я перевожу взгляд на прижившуюся тыкву.
Как на согревающую щедрость.
На периферии Галактики
Времени тяжкий жёрнов,
кажется, перемолол всё.
На въезде в деревню Жорновка
тракторное торчит колесо.
Над непахаными угодьями —
тишина беспризорного храма.
Сюда на допотопном драндулете
нередко сбегает Володя
Варламов.
Художник с особливой метой,
