здесь все со вкусом разложено, сверкают свежие, натуральные краски натюрмортов, в которых натура отнюдь не мертвая, а словно бы живая (а рыба и птица и вовсе иногда шевелятся).
Рынок разжигает аппетит. Все кажется вкусным, съедобным, и приходится себя одергивать, напоминая себе, что глаза «жаднее» брюха. Постоянные посетители знают, что им покупать и у кого. Я-то раньше хватал там, где подешевле и где меньше очередь, как правило, у молодых магрибинцев – марокканцев или алжирцев. Потом мне объяснили, что у них товар случайный, а у нас на площади Жанны д'Арк есть настоящие фермеры, которые привозят свои продукты, свежие. Первым мне это объяснил симпатичный итальянец Паоло. Он живет прямо на рыночной площади, над базаром, всю неделю напролет он корпит у себя в банке, а в воскресенье жена выгоняет его подышать свежим воздухом и купить овощей. Увидев его, я хотел пустить его без очереди к своему симпатяге-марокканцу, но он покачал головой: нет, нет. Жена велела покупать только вон у того усатого, у месье Ги Шарваланжа. У него лучшая картошка, у него малина, каштаны, укроп, баклажаны, кабачки, шпинат, ревень, спаржа, артишоки, авокадо, он привозит настоящих кур с фермы, у него свое хозяйство в Монфор л'Амори. Я призадумался и с тех пор начал различать людей, стоящих за прилавком. Среди них оказалось еще несколько огородников, поплоше, чем месье Ги, но тоже продающих продукты с настоящего огорода, со своего огорода, иногда даже они собирают их в огороде утром, перед самым рынком, а не покупают на Бог знает каких складах и какой свежести. Из огородников у нас на площади Жанны д'Арк торгуют также супруги Донден, Мари-Жозе и Жан-Франсуа, и супруги Ришодо, Сильвиан и Бернар. У них подороже, чем в магазине, но они ведь огородники, а не перекупщики. Мало-помалу я стал и к товарам присматриваться внимательней, а в конце концов выяснил, что у нас на рынке Жанны д'Арк есть настоящие звезды рыночной торговли.
Например, супруги Бальмисс, Анни и Жан-Луи. Они
Есть у нас и другие звезды рыночной торговли. Например, молодой, элегантный сыровар и сыроторговеи месье Филипп Раденак. Он большой знаток и сам большой мастер сыров. Недавно я прочел в одной кулинарной книге, что счастлив тот парижанин, который может себе позволить каждое воскресенье покупать сыры у Раденака. Так я узнал, что я счастлив. Мало-помалу я выяснил, что этот тонкий ценитель козьих сыров производит и продает 45 сортов. Не все, конечно, 45 он сам производит, некоторые ему поставляют монастырские сыроварни, но он большой знаток, и он абы что не купит. Однажды близ прилавка месье Филиппа я встретил соседа-троцкиста (ни коммунисты, ни троцкисты не упускают такого удачного повода, как воскресный рынок, чтоб не поработать на партию). Сосед был в веселом воскресном настроении и, желая порадовать приблудного русского, крикнул мне, что они скоро уже устроят во Франции социализм, настоящий, какой был в России, а может, даже устроят здесь коммунизм. Я сказал ему, что я им желаю успеха, но хочу предупредить по-дружески, что 45 сортов козьего сыра у них тогда не будет.
– А что будет? – спросил он несколько испуганно.
– Будут в лучшем случае два-три сорта, – сказал я вполне равнодушно. – Скорей всего, твердые сорта. И никак не козьи сыры. А еше вероятнее, останется вообще один сорт. Твердый. И будет называться он просто «сыр»… Ну пока, пошел, мне надо еще кое-что купить…
Я оставил его в полной печали, но что мне оставалось делать. Я еще действительно должен был закончить закупки по списку, составленному супругой. Кроме того, у меня были кое-какие воскресные идеи…
Сравнительно недавно я убедился, что, пройдя вдоль здешних кулинарных лотков, можно купить для домашнего стола что-нибудь такое, что избавит от необходимости готовить обед (по здешнему это, правда, еще не обед, а второй завтрак) и внесет разнообразие в семейное меню. Заглянув однажды в кулинарные книги, я вычитал там, что кулинары с нашего рынка Жанны д'Арк на хорошем счету в Париже, так что я вполне могу им довериться, даже тогда, когда не решусь довериться собственному вкусу. К тому же я не слишком люблю пробовать продукты на рынке, хотя здесь это принято – там сжевать кусочек колбасы, там попробовать паштет или ломтик сыру, там отщипнуть виноградину или черешню. Я, честно говоря, предпочитаю советоваться, беседовать с мастерами и экспертами. Вот, например, у лотка супругов Клодин и Жана Крие можно получить исчерпывающую консультацию обо всем жареном – у них жареные индейки, гуси, утки, цыплята и каплуны из Бреста, а в сезон охоты также фазаны и дикие утки. Еще у них какие-то знаменитые паштеты, жирная печень, жаренная в сале утятина.
Рядом с ними еще один эксперт – месье Жан-Люк Фельтен. Он продает изделия из свинины – большой специалист в этой области. Он знает места, где можно доставать товары самого высокого качества. Сам он отдает предпочтение ветчине из Чернолесья, что к югу от Луары, – ветчине из страны романтической писательницы Жорж Санд. Впрочем, кое-что он ввозит также из-за границы.
Иногда, между прочим, заграница сама прибывает на наш маленький и не слишком знаменитый рынок. Ну, скажем, на постоянном лотке супругов-португальцев Марии и Антонио Да Силва-Азеведо представлены в большом количестве португальские товары – острая колбаса шоризо, прессованный свиной паштет, треска, португальские сыры и овощи. У лотка идет бойкая беседа, но, увы, на португальском языке. До визита на рынок я даже не знал, что так много португальцев в нашем квартале. Во-первых, это консьержи и консьержки (теперь это традиционная португальская профессия), но есть португальиы- рабочие, есть торговцы. Кроме португальцев, у нас много арабов, есть итальянцы, есть «пье нуар», африканские евреи-сефарды, да и вообще, кого там только нет на нашем рынке. Вот русских почти нет. Приходят иногда отеи с сыном, потомки первой эмиграции, оба художники, преподают иконопись в ателье мэрии, тут же на площади Жанны д'Арк. Раньше я еще встречал здесь бывшую москвичку Танечку Гладкову из русской Тургеневской библиотеки, но теперь они с мамой переехали на западный коней горо да. Зато часто встречаются мне всяческие знакомые родители всех цветов кожи. Родители дочкиных друзей по яслям, ее друзей по детсаду, ее подруг по начальной школе, подруг и друзей по коллежу. Все, как правило, молодые родители. Впрочем, они тоже не молодеют с годами. Обменявшись с ними парой ничего не значащих фраз («Сегодня солнечно». – «Да-да, и вчера весь день было солнце». – «Зато позавчера был дождь». – «Не говорите, так и лило»… Веселые люди французы!), я продолжаю обход рынка… Вот лоток Люсетт и Жана Алэн. Здесь можно всегда купить хорошее мясо. Они очень придирчиво выбирают товар у поставщиков. Специально завозят баранину из Пой- яка и телятину из Лимузена. У них все только высшего сорта. Но намного дороже, чем в супермаркете.
На лотке «Три петуха» большой выбор битой птицы, всяких уток, цесарок, цыплят и даже голубей. На лотке месье Жана Визери – свежая рыба. На этикетках здесь даты улова, место лова, все без обмана указано – что завезли из Дьеппа, что из Бретани, что из Шотландии. Любая рыба безупречной свежести.
Кстати, на этих лотках я изучаю съедобную морскую фауну – всяческих улиток, креветок, лангустов, устриц, морских ежей, омаров, морских пауков, раков, каких-то неизвестных мне чудищ… Чего только не потребляет в пищу прожорливое, всеядное человечество!
Месье Жан-Мари Гранже торгует медом. У него свои пасеки в горах Ардеша и близ Парижа, в департаменте Сены-и-Марны. Каштановый мед и лавандовый мед. На лотке у него также медовые пряники, хлебцы, конфетки, свечи и всяческие прочие изделия из воска, в том числе восковые фигурки зверей для ублаготворения малых деток, которые долгих прогулок по рынку не выдерживают и начинают кричать как резаные.
Месье Дюбуа торгует фруктовыми тортами всех размеров. Очень красивыми, но, на мой взгляд, не слишком вкусными. То есть фрукты сверху неплохи, но корка снизу не слишком интересна. Я предпочитаю здешние эклеры, наполеоны-тысячелистники, пирожное «монашка».
По краям рынка торгуют, как везде, и всяким ширпотребом, а также дешевыми детективами. Причем их можно не только покупать, но и менять: сдал прочитанный, доплатил гривенник, возьми новый, такой же глупый, как старый, только еще не читанный, а может, уже и читанный, но забытый, разве все упомнишь.
Продается тут и всякая одежда, и посуда, и множество предметов непонятного назначения, которые, вероятно, могут сгодиться в качестве подарков.
На обратном пути, если идти мимо церкви, непременно попадется красноносый нищий. Но это еще полбеды. Чаще попадаются веселые молодые троцкисты и коммунисты. Они начинают всучивать вам свои
