самому главному, но слава богам обошлось. А ещё она дважды пыталась меня убить, видимо, не понравилась ушастой мыльная водичка.
Первый раз я честно испугался. Она резко занесла руку с ножом и ударила. Лезвие замерло в каких-то миллиметрах от моего горла. Я это чувствовал и радовался, что не могу даже сглотнуть. Или наделать в штаны.
Думаю, в первый раз она просто проверяла: а не притворяюсь ли я. Второй раз был сегодня.
Она снова повторила свой удар, и я снова ничего не сделал в ответ. Хотя уже мог.
Одни боги знают, чего мне стоило не шевельнуться или вздохнуть как-то не так. Если бы мои заботливые убийцы и похитители поняли, что я уже пришёл в себя, могли начаться ненужные расспросы. И пристрастия в них было бы куда больше, чем я совершил за свою жизнь грехов. Особенно это касалось госпожи злюки. А так, пока никто не видел и не слышал, я по тихому перекусил и запил всё это дело неплохим эльфийским вином. Наверное, хотел утопить в нём свою тоску и печаль и приготовился совершать побег. К тому же, если этой ночью я не сбегу, рискую в скором времени взаправду обделать штаны.
Но для начала я решил дождаться прихода моей законспирированной принцессы и поблагодарить за всю её доброту.
Принцесса явилась как обычно, как только уснули врач и бос, как я окрестил местного главного. Эльфийка снова изгалялась над серебряным лезвием и мной. И в конце представления был удар.
Я перехватил её руку, захлопнул рот ушастой своей ладонью и подмял под себя.
— Брось бяку, сколько раз тебе говорить, порежешься ведь.
О! Выражение глазок эльфийка нужно было увековечить для потомков. Если бы она могла метать глазами яд, я бы был заплёван с головы до ног. Но, к счастью, эльфы подобной способностью не страдают, а полувампир, обладает куда большей физической силой, чем чистокровный эльф. Теперь понятно, почему тёмные с таким успехом гасят светлых.
Я мысленно посмеялся над своей шуткой и удобнее перехватил дёргающуюся девушку. Даже умудрился отхватить себе сувенирный эльфийский серебряный нож. Единственное, что я не предусмотрел, это эльфийских зубов и их косвенного родства с вампирами или оборотнями.
Ушастая тяпнула меня не хуже самого кровожадного перевёртыша и заорала своим любимым невыносимо писклявым голосом, перебудив весь лагерь. А я разрывался между местью, заботой о своей прокушенной до крови ладони, зажиманием ушей (чтобы хоть как-то спасти чуткие локаторы от внезапной глухоты) и планом побега.
В конце концов, мне надоело, и я подсечкой сбил ушастую, успевшую подскочить на ноги. В след за ней полетел и я. И, думаю, заходившая ходуном повозка, перебудила ту половину лагеря, которая не проснулась от криков голосистой эльфийки.
Она царапалась, пиналась, успела ещё раз укусить меня и затихла только после моей жёсткой пощёчины, которой я отправил хрупкое с виду тельце отдохнуть.
Захотелось повторить игры мисс Злюки по недовтыканию в меня ножа, но уже совсем не оставалось времени на побег. Пришлось отложить это как-нибудь на потом.
Но спокойно уйти мне не дали. Как говорят всё те же премудрые остроухие: «покой нам только снится». Интересно, он сейчас сниться ухастой?
— Подними руки и выходи! — стоило мне коснуться полога закрывающего выход из повозки, как раздался звучный бас босса.
— Обещайте, что больше не будите в меня стрелять? А то знаете, у меня тут ваша подчинённая и я немного на неё зол.
— Ты всё равно не сможешь далеко уйти. Не усложняй жизнь ни себе ни нам. Я прикажу не стрелять. Выходи!
— Будем надеяться, что эльфы не врут, — тихо пробормотал я, отвесил эльфийке памятный удар под коленку и, дождавшись ублажившего мои уши стона, поднял руки и вышел наружу. И сразу же попал в окружение эльфов. Шесть наконечников стрел смотрели точно на меня и повторяли любое моё движение. Не ко времени и месту озадачился вопросом: сколько нужно секунд обычному эльфу, чтобы натянуть тетиву и выпустить стрелу? Вот и я не стал проверять. У этих тетива была уже натянута.
— Бат, кинори дю эр лист Зета, — быстро проговорил босс, его, кстати, звали Рэйринар, и стоящий по его правую руку эльф, сложил лук, сдвинул меня с подножки и залез в повозку.
— Да всё в порядке с вашей Зетой, — недовольно буркнул я. — Что этой стерве сделается? — это я сказал уже совсем тихо, но, кажется, эльфы услышали. Меня тут же поставили на колени и почти в упор взяли на прицел стрелы. Я буквально ощущал затылком металл наконечника.
— Затир мо! — сообщил, высунувшийся из повозки эльф и я едва удержался, чтобы не передразнить его. Сказал же, что с ней всё хорошо, значит с ней всё хорошо.
— Значит, очнулся, — Рэйринар присел на корточки передо мной и заглянул в мои девственно невинные искренние глазки. Хмыкнул и приказал заковать меня в цепи.
— Ноэль, будь добр осмотри Зету, а потом и этого красавца, у меня тут накопилась пара вопросов и я жажду получить на них ответы, — и вроде бы он говорил доку, но я и все остальные знали, что это информация для меня. Чувствую, утром начнётся веселая жизнь в окружении милейших и добродушных эльфов.
Я поёрзал, привыкая к тяжести цепей, и попросился в туалет. Похоже, в этот момент мои лестные братья немного ошалели от моей просьбы. Вампиры, в физиологическом плане практически идеальные создания. Им не нужна обычная пища, только кровь, полностью рассасываемая их организмом и вследствие чего, им не нужно посещать столь милое в данный момент моему сердцу место. Мне нужно.
Эльфы, чуть ли не всем скопом проводили меня до ближайших кустов и стояли «слушали» как я справлял нужду. Почему-то захотелось повеситься на стоящем рядом дереве, но мне не дали. Как только я закончил, меня взяли под усиленную охрану и вернули обратно в телегу, откуда с минуту назад вылетела разъярённая и пришедшая в себя эльфийка. И я даже порадовался, что у меня такая серьезная охрана из двух хмурых эльфов. Иначе, ушастая могла меня загрызть не хуже любого вампира, к коим меня причислила.
Но радовался я недолго. Уже утром охрана сменилась и на место хмурым эльфам встала моя ненаглядная несостоявшаяся принцесса. И не отходила от меня ни на шаг. Даже по нужде ходила со мной едва ли не за ручку. Отстала она только после моего нескромного предложения «подержать», раз уж ей некуда девать руки. Лично мои в цепях, уже затекли.
После этого я не видел ушастую до самого вечера. Ну а вечером, мы, наконец, добрались до места, куда направлялись эльфы. И оно мне сразу очень-очень не понравилось. Если я не ошибаюсь, то передо мной, возвышаясь белокаменной стеной, находилось самое страшное место эльфийской земли: Роща Священных Дубов. Трудно придумать лучшее место, чтобы сдохнуть.
Выходит, что сказки не врали и у эльфов действительно есть свои тайные тропы, по которым их ведёт сам лес. Иначе как бы мы смогли оказаться почти в самом центре эльфийских земель, в Роще Священных Сорняков, как это место ласково называют вампиры?
Ни в одной книги нет ни одной иллюстрации этого места, только описание, сделанное самими эльфами и переведённое на всеобщий человеческий язык. Ухастые считают, что не родился ещё такой художник, даже среди эльфов, чтобы мог во всех нюансах и красках отразить это священно-пресвященное место. По мне так ничего особенного. Я читал описание Рощи на всеобщем и на эльфийском, но увидев воочию, понял, что это всё фуфло. Обычный парк. У людского короля на заднем дворе растёт нечто похожее. Да и не до красот мне было. Я мог думать только о своей дальнейшей, будем надеяться, долгой предолгой жизни. И о том, что буду плести эльфам в ответ на их вопросы. Выходило, что вариант сказать правду, был самым желательным.
— Добро пожаловать в твой самый страшный ночной кошмар, — блаженно пропела эльфийка.
— Зета, прекрати! — потребовал Рэйринар и ушастая пристыжено притихла. Ушла в хвост нашей процессии и вскоре вообще пропала из поля моих чувств. Я даже озадачено обернулся, посмотреть, не исчезла ли она куда, но нет, ухастая шла последней, смотрела исключительно себе под ноги и, что главное — молчала.
