В них сила страшная; омывшись ими, Народ готов на подвиг. Хоть на битву Веди его, хоть в монастырь честной, Хоть на небо. Семенов
(со слезами)
Великую ты правду, [Василь Андреич], говоришь. Я стар, Заматерел в грехах; а Божье слово В час утренней молитвы возвышает Мне душу грешную, и рвутся цепи, К земле гнетущие! Воевода
Конец страданью, Заметно по всему. И страшно будет Отмщение за пролитую кровь. Биркин
Потерпят и еще. Воевода
Вот ты увидишь, Что этот день начало избавленья. Народ проснулся. Даром так не плачут. Поверь ты мне: заря освобожденья Здесь, в Нижнем, занялась на всю Россию. (Уходит.)
Входят Аксенов, Поспелов, Темкин, Губанин, Лыткин и несколько народу.
Явление четвертое [Биркин, Семенов, Аксенов, Поспелов, Темкин, Губанин, Лыткнн и народ.]
Аксенов
Сейчас наказывал Кузьма Захарьич Сказать народу, чтоб не расходился. Пожалуй, после всех и не сберешь. Теперь в соборе заказал молебен Он ангелу-хранителю Косьме — Бессребренику. Вы поговорите С народом-то, пока молебен кончат. Темкин и Губанин отходят к народу: один в одну сторону, другой в другую.
Темкин
Почтенные! Маленько подождите: Кузьма Захарьич хочет говорить. Губанин
Коли не в труд, повремените малость:
Кузьма Захарьич приказал просить.
Минин выходит из собора.
Явление пятое [Те же и Минин.]
Минин
(с лобного места)
Друзья и братья! Русь святая гибнет! Друзья и братья! Православной вере, В которой мы родились и крестились, Конечная погибель предстоит. Святители, молитвенники наши, О помощи взывают, молят слезно. Вы слышали их слезное прошенье! Поможем, братья, родине святой! Что ж! Разве в нас сердца окаменели? Не все ль мы дети матери одной? Не все ль мы братья от одной купели? Голоса
Мы все, Кузьма Захарьич, все хотим Помочь Москве и вере православной.
