Вождя, печальника о нас, убили Изменой адской. Где искать другого? Нет помощи земной, попросим чуда; И сотворит Господь по нашей вере. Молиться надо! В старину бывало, Что в годы тяжкие народных бедствий Бог воздвигал вождей и из народа. Не за свои грехи, а за чужие Он переносит тягостную кару. Избит, ограблен! Нынче сыт с семьей, А завтра отняли сухую корку, Последнюю, что берегли ребятам; Сегодня дома, завтра в лес беги, Бросай добро, лишь о душе заботься, Да из кустов поглядывай, что зверь, Как жгут и грабят пСтом нажитое. Поймают — силой приведут к присяге, Кривить душой, крест вору целовать. Да и не счесть всех дьявольских насилий, И мук непереносных не исчислить! И все безропотно и терпеливо Народ несет, как будто ждет чего. Возможно ли, чтоб попустил погибнуть Такому царству праведный Господь! Вон огоньки зажглись по берегам. Бурлаки, труд тяжелый забывая, Убогую себе готовят пищу. Вон песню затянули. Нет, не радость Сложила эту песню, а неволя, Неволя тяжкая и труд безмерный, Разгром войны, пожары деревень, Житье без кровли, ночи без ночлега, О, пойте! Громче пойте! Соберите Все слезы с матушки широкой Руси, Новогородские, псковские слезы, С Оки и с Клязьмы, с Дона и с Москвы, От Волхова и до широкой Камы. Пусть все они в одну сольются песню И рвут мне сердце, душу жгут огнем И слабый дух на подвиг утверждают. О Господи! Благослови меня! Я чувствую неведомые силы, Готов один поднять всю Русь на плечи, Готов орлом лететь на супостата, Забрать под крылья угнетенных братий И грудью в бой кровавый и последний. Час близок! Смерть злодеям! Трепещите! Из дальнего Кремля грозит вам Минин. А если Бог отступит от меня И за гордыню покарать захочет, Успеха гордым замыслам не даст, Чтоб я не мнил, что я его избранник, — Тогда я к вам приду, бурлаки-братья, И с вами запою по Волге песню, Печальную и длинную затянем, И зашумят ракитовы кусты, По берегам песчаным нагибаясь; И позабудет бросить сеть рыбак И в тихом плесе на челне заплачет; И девка с ведрами на коромысле, Идя домой извилистой тропинкой, Оглянется с горы и станет слушать И, рукавами слезы утирая, Широкие измочит рукава; Бурлаки запоют ее под лямкой И балахонцы за своей работой Над новою расшивой, с топорами. И понесется песня, и прольется Из века в век, пока стоит земля. О Господи! Грешу я; мал я духом, Смел усомниться в благости твоей! Нет, прочь сомненья! Перст твой вижу ясно. Со всех сторон мне шепчут голоса: «Восстань за Русь, на то есть воля Божья!» (Уходит.)
ЛИЦА:
Марфа Борисовна.
Домна, старуха.
Минин.
Аксенов.
Поспелов.
Иван Кувшинннков, сотник из Балахны, и Григорий Лапша, крестьянин из Решмы — предводители восстания на Волге.
Юродивый.
Девушки.
Просторная бревенчатая светлица. В правой стене два маленьких окна; на левой стороне перегородка с решетчатым расписным верхом; в конце перегородки узенькая дверь; за дверью резной и расписной столб, в котором утвержден верхний брус перегородки; прямо за столбом и до самого угла изразцовая печь; в задней стене выходная дверь; по задней и по правой стене лавки; с правой стороны большой дубовый стол; у перегородки небольшая приставная скамья; у задней стены несколько пяльцев. Лавки, полки, косяки — с резьбой.
