Как ни кичись, родней родного сына Не сделаться. Дмитрий Шуйский
(тихо Василию Шуйскому)
Голицыным все воли Недостает. Василий Шуйский
По Курбскому пошли; Литва мила, завидно панам-раде! Десятские
(у собора)
Идет, идет! — Давай дорогу шире! — Проваливай! Калачник
Да ты лупи их крепче! Затылок наш к побоям притерпелся. Ты православной шеи не жалей! Дмитрий выходит из собора, за ним бояре и дворяне, Бучинский, поляки, венгры, запорожские и донские атаманы Корела и Куцька. Звон и музыка.
Весь народ Отец ты наш! ты наше солнце красно! Мстиславский
Пресветлый царь и князь великий Дмитрий Иванович! Дмитрий останавливается пред Маржеретом.
Василий Шуйский
Не торопись, поспеешь! Боярам честь потом, а немцам прежде. Дай с немцами ему наговориться. Дмитрий
Ну, Маржерет, мой храбрый капитан! Вы — молодцы, вы бьетесь лучше русских. Ты — мой слуга! Я знаю, ты не станешь Жалеть врагов моих; а так же больно Побьешь и их, как нас тогда побили В Добрыничах. Ты что на это скажешь? Маржерет
Votre majeste![1] Доколе капля крови Французская останется во мне, Я ваш слуга; я только жажду часу, Чтоб показать пред вашими глазами И преданность французскую и храбрость, И умереть пред вашим Majeste! Дмитрий
Добрынской битвы долго не забудешь! Побили нас! О боже, як побили! (Обращаясь к Куцьке.)
Надейся вот на этих атаманов; Вы, лыцарство, всех прежде утекли. Куцька
Да дуже ж бьются нимци, вражи диты.
