На Шуйского донос; но я не верюБасманову: он ослеплен враждоюИ слишком предан мне. Василий ШуйскийУмнее всех бояр; его осудят,Сомненья нет. И вот, Бучинский, средствоИз бывшего врага мне сделать другаИ лучшего слугу!Поздравить папуСо днем вступленья на престол Петра.Пиши ему учтивостей побольше!А вместо прежних наших обещаний —Вводить латинство — мы теперь напишем,Что мы не праздны на престоле царском.Что мы, для пользы и для блага церкви,Хотим начать войну с султаном турским.А между тем поди скажи Игнатью,Чтоб грамоты теперь же заготовилИ разослал, как будет патриархом,По городам, чтобы молебны пелиЗа нас, царя и за царицу-матьИ Господа просили, да возвыситИ вознесет он царскую десницуНад бесерменством и латинством.
Бучинский
МудростьВ лице твоем воссела на престоле.
Дмитрий
Поди, пиши, Бучинский!
Бучинский уходит.
СиротливоВ душе моей! Расписанные сводыГнетут меня, и неприветно смотрят,Не родственно, таинственные ликиИз темной позолоты стен угрюмых…Мне рада Русь, но ты, холодный камень,Святым письмом расписанный, ты гонишь,Ты трепетом мою обвеял душу —Я здесь чужой! Сюда без страха входятОтшельники святые только илиМосковские законные цари…Гляжу и жду, что с низенького тронаСухой старик, с орлиными глазами,Поднимется и взглянет грозно… грозно!И зазвучит под сводами глухимиПрезрительно-насмешливая речь:«Зачем ты здесь? Столетними трудамиИ бранями потомство МономахаСреди лесов Сарматии холоднойПоставило и утвердило трон,Блистающий нетелеными венцамиСвятых князей, замученных в Орде,Окутанных одеждой херувимскойСвятителей и чудотворцев русских, —Гремящий трон! Кругом его подножьяТолпы князей, склоненные, трепещутВ молчании… Бродяга безбородый!Легко тебе, взлелеянному смутой,Внесенному бурливыми волнамиБунтующей Украйны в сердце Руси,Подъятому преступными рукамиБояр крамольных, взлезть на опустелыйМосковский трон с казацкого седла:Вскочить легко, но усидеть попробуй!»Отец названый! Я себя не знаю,Младенчества не помню. Царским сыном
