Я сам устал; ложись, Господь с тобою, В светелочке, подушку под ушко, И почивай, пока сама проснешься. (Нянькам.)
Вы, чучелы, боярышню покойте! Помягче ей перины постелите, Пуховые, лебяжье изголовье, Одеть ее, окутать соболями. Людмила
Ты, батюшка родименький, себя-то Поберегай, ты старенький старик. Ты спи поди, а мы побалагурим Часок-другой, пока не зазеваем И глазоньки смыкаться не начнут. Поди, поди, сердитый. Сеитов
Не сердиться Нельзя никак, не слушают. Людмила
Ты злой! Сеитов
С другими зол, перед тобою кроток. Нянька
Боярыня, ты не жури отца — Родителя! Ты гневайся уж лучше На нас, рабынь твоих и слуг покорных. Людмила
Молчи, раба! Между отцом и мною Ты не судья. Ты старая старуха, За старость лет тебя я чту, но все же Я государыня твоя. Ты помни И не гневи меня. Нянька
Не прогневлю. Смири тебя Господь! Твой гнев боярский Грознее мне грозы на небесах. Сеитов
Прощай, дитя мое. Людмила
Прощай, родитель! Сеитов уходит в избу, за ним идет дворецкий с фонарем и затворяет дверь, за которою спрятался Николай Редриков.
Нянька
(с фонарем)
Пойдемте! Ах! (Хочет идти в светелку и встречается с Николаем Редриковым.)
Чтоб гром тебя расшиб! Перепугал до смерти, окаянный! Людмила
