Слепит глаза, и угощают знатно Калеными орехами со стен. С добра-ума убрался с казаками Целехонек от келаревой башни, Из-под огня, и больше не пойду. Есаул
Помилуй Бог! помилуй Бог! Охота ль На драку лезть ни с чем. Чика
Поляки бойки, Ну, пусть они и бьются в стены лбом! Не прошибить — крепки, да и толсты: Сажен пяти от низу до зубцов, А в толщину — где три, а где и больше; Попрыгают поляки на бахметях, Полаются на каменные стены, Как пес на месяц — съел бы, да высоко, И с тем уйдут. Есаул
Не мало их поляжет! Монахи им живые не дадутся. Епифанец
Монахи что! Угодники Господни Монастырю дают святую помощь; Мы с музыкой идем, с гуденьем, с вопом, Пьянехоньки, — а там святые старцы Молитвою укреплены, постом, И ратники с благословеньем божьим Отпор дают под звоном колокольным. Я сунулся, да тоже взял назад, Бежал, как вор, дрожа как лист, как Каин От Господа. Повел свои я сотни, Когда совсем стемнело. Вот идем, Потупившись, глаза поднять боимся На темную ограду, что-то давит, Гнетет тебя. Я раз взглянул и два — И помертвел: в сиянии небесном Угодники со стен на нас грозятся И от врагов обитель ограждают Каждением и крестным осененьем. Святой водой кропят. Великий трепет Объял меня! Махнул своим казакам Скорей назад, назад, давай бог ноги. Да вот и здесь еще лежу, трясусь И думаю: да что мы, черти, что ли, Что воевать пришли святое место. Немного тут возьмешь! Сбираться на Дон, Домой идти, покаяться скорее, Замаливать свой грех, покуда жив. Ведь есть одно у нас святое дело — Крушить татар ногайских; мало нам! Епитимью возьму себе на сотню, — Ты думаешь поклонов? нет, голов Татар поганых, — может, Бог простит. Входит Ураз с татарами, за ним раненый Беспута.
Ну, что, Асан, не много взял? Ураз
Молчи! Аллах! Аллах! Такой война не нада! Беспута
(грозит кулаком монастырю)
Дождетесь вы! Молитвы не помогут И не спасут колокола. Беспута Заплатит вам за раны и увечье Сторицею! Пробьем до вас дорогу, Не пушками, так саблями продолбим, Натешится душа моя. Чика
