Позору я и брани от боярынь, От толстых дур, унизанных серьгами И кольцами. Как козы в сарафанах — Кичатся тем, что аксамит тяжелый Коробится лубком на их плечах! Умней меня они иль краше, что ли? Одна краса у них, что растолстеют Копна-копной — от вечного лежанья Да от питья хмельного втихомолку, Под страхом мужней плети. Злые бабы! Им есть, да спать, да хохотать весь день Речам бесстыдным сказочниц дворовых! Лишь по мужьям и честь им, — я обиды Сумела бы им выместить сторицей. Я краше их и в смирном вдовьем платье. Надень-ка я наряды дорогие — Ну пусть тогда покажут, кто в Москве С Мелентьевой красой сравниться может. (Идет к поставцу.)
Хоть полюбуюсь на себя немного, Венчальный свой наряд надену. Вот он! (Вынимает кокошник и ферязь.)
Поставлю здесь я зеркальце стальное. (Одевается и смотрится в зеркало.)
Ах, как давно себя я не видала Красавицей такой! И оставаться Рабою мне! Так нет же! Нет! Цареву Я видела любовь и ласку, — быть Хочу царицей я — и буду! Маша! Входит Маша.
Явление второе Василиса и Марья.
Марья
(вдруг взглянув на Василису)
Ах! Василиса
Что же ты? Чего ты испугалась? Марья
Ни разу мне в таком богатом платье Видать тебя не приходилось. Больно Пригожа ты, на загляденье, право! И властный вид такой, как у царицы. На радости какой же нарядилась Так цветно ты? Василиса
Покуда нет, а будет И радость у меня. Увидишь скоро И не в таком наряде! Побогаче И епанчу, и летник я надену, И жемчугом осыплюсь с головы До самых пят. Марья
Пошли господь на долю Сиротскую твою! Василиса
Скажи мне, Маша, Такая ли походка у царицы? Умеет ли она, как лебедь, плавно, Неслышными шагами выступать, Не колыхаясь? Марья
